Переведите . he looked down at the uniform which had been corlay's, felt once more for the papers in the inside pocket. from now on he wouldn't only have to speak, but think, in french. he had some time now after he had got rid of the parachute and flying suit. it was cold and damp. he thought of bertrand corlay in his white hospital bed in england. if matthew had not been examining french and belgian wounded, if he had not seen corlay, believed he was hearne, and then notified military intelligence that one of their men had just got back among the prisoners of war, then the scheme would never have been born in matthew's head. two days after he had seen corlay, he had not only the idea, but also the go-ahead signal from his department. a week before the french-german armistice he sent for hearne. "how would you like to spend a summer in france? " he asked. "but i have just come back from there." "brittany, this time. that should interest you, hearne." it did, in spite of the fact that for the last month he had not slept in a clean bed, or seen a bathroom. "when do i go? " he asked. well that was something. "in about two or three weeks. if there is an armistice, then we shall use you. every frenchman who can get back to his home will go there. you are to be one of the frenchmen who get back to france, and stay there."

Он посмотрел на униформу, которая была у Корлея, снова почувствовала бумаги в кармане. Отныне он должен был не только говорить, но и думать по-французски. У него было время, когда он избавился от парашюта и летающего костюма. Было холодно и сыро. Он подумал о Бертран Корлей на своей белой больничной койке в Англии. Если бы Мэтью не рассматривал французских и бельгийских раненых, если бы он не видел Корлея, считал, что он Хёрн, а затем уведомил военную разведку о том, что один из их мужчин только что вернулся из военнопленных, тогда схема никогда бы не была родившийся в голове Мэтью. Через два дня после того, как он увидел Корлея, у него была не только идея, но и сигнал от его отдела. За неделю до французско-германского перемирия он послал за Херн. «Как бы вы хотели провести лето во Франции?» он спросил. «Но я только что вернулся оттуда». «Бриттани, на этот раз. Это должно вас заинтересовать, Херн». Это произошло, несмотря на то, что за последний месяц он не спал в чистой постели или не видел ванную. «Когда я пойду?» он спросил. Бриттани ... ну это было что-то. «Примерно через две-три недели. Если есть перемирие, мы будем использовать вас. Каждый француз, который может вернуться домой, отправится туда. Вы должны быть одним из французов, которые вернутся во Францию ​​и останутся там «.