первым вопросом мы должны найти бога, который не является богом случая, то есть является либо богом правды, либо богом лжи. Есть множество вопросов, которые могут быть заданы для достижения этой цели. Одна из стратегий — использование сложных логических связей в самом вопросе.
Вопрос Булоса: «Означает ли „da“ „да“, если и только если ты бог правды, а бог B — бог случая?». Другой вариант вопроса: «Является ли нечётным число истинных утверждений в следующем списке: ты — бог лжи, „ja“ означает „да“, B — бог случая?»
Решение задачи может быть упрощено, если использовать условные высказывания, противоречащие фактам (counterfactuals)[4][5]. Идея этого решения состоит в том, что на любой вопрос Q, требующий ответа «да» либо «нет», заданный богу правды или богу лжи:
Если я с тебя Q, ты ответишь «ja»?
ответом будет «ja», если верный ответ на вопрос Q это «да», и «da», если верный ответ «нет». Для доказательства этого можно рассмотреть восемь возможных вариантов, предложенных самим Булосом.
Предположим, что «ja» обозначает «да», а «da» обозначает «нет»:
Мы спрашивали у бога правды, и он ответил «ja». Поскольку он говорит правду и верный ответ на вопрос Q — «ja», оно обозначает «да».
Мы спрашивали у бога правды, и он ответил «da». Поскольку он говорит правду и верный ответ на вопрос Q — «da», оно обозначает «нет».
Мы спрашивали у бога лжи, и он ответил «ja». Поскольку он всегда лжёт, поэтому на вопрос Q он ответит «da». То есть правильный ответ на вопрос «ja», который обозначает «да».
Мы спрашивали у бога лжи, и он ответил «da». Поскольку он всегда лжёт, поэтому на вопрос Q он ответит «ja». То есть правильный ответ на вопрос «da», который обозначает «нет».
Предположим, что «ja» обозначает «нет», а «da» обозначает «да» , получим :
Мы спрашивали у бога правды, и он ответил «ja». Поскольку он говорит правду и верный ответ на вопрос Q — «da», оно обозначает «да».
Мы спрашивали у бога правды, и он ответил «da». Поскольку он говорит правду и верный ответ на вопрос Q — «ja», оно обозначает «нет».
Мы спрашивали у бога лжи, и он ответил «ja». Поскольку он всегда лжёт, поэтому на вопрос Q он отвечает «ja». Но, так как он лжёт, верный ответ на вопрос Q — «da», что означает «да».
Мы спрашивали у бога лжи, и он ответил «da». Поскольку он всегда лжёт, поэтому на вопрос Q он отвечает «da». Но, так как он лжёт, верный ответ на вопрос Q — «ja», что означает «нет».
Используя этот факт, можно задавать вопросы:[4]
Спросим бога B: «Если я с у тебя „Бог А — бог случая?“, ты ответишь „ja“?». Если бог B отвечает «ja», значит, либо он бог случая (и отвечает случайным образом), либо он не бог случая, а на самом деле бог A — бог случая. В любом варианте, бог C — это не бог случая. Если же B отвечает «da», то либо он бог случая (и отвечает случайным образом), либо B не бог случая, что означает, что бог А — тоже не бог случая. В любом варианте, бог A — это не бог случая.
Спросим у бога, который не является богом случая (по результатам предыдущего вопроса, либо A, либо C): «Если я с у тебя: „ты - бог лжи?“, ты ответишь „ja“?». Поскольку он не бог случая, ответ «da» обозначает, что он бог правды, а ответ «ja» обозначает, что он бог лжи.
Спросим у этого же бога «Если я у тебя с Бог B — бог случая?“, ответишь ли ты „ja“?». Если ответ «ja» — бог B является богом случая, если ответ «da», то бог, с которым ещё не говорили, является богом случая.
Русская поэзия — наше великое духовное достояние, наша национальная гордость. Особенно близка мне поэзия XX века, которая может похвастаться такими именами, как Анна Ахматова, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Марина Цветаева, Иосиф Бродский. Из этой великолепной плеяды мне всего ближе и дороже образ М. И. Цветаевой.
Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. По происхождению она принадлежала к кругу научно-художественной интеллигенции. Отец Марины был создателем музея Изобразительных искусств, одним из образованнейших людей своего времени. Огромное влияние на формирование взглядов будущей поэтессы оказала ее мать, Мария Александровна. “После такой матери мне осталось только одно: стать поэтом”, — скажет позже Цветаева.
Илья Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, вспоминал: “Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовью к душевному косноязычию, предельную гордость и предельную простоту. Ее жизнь была клубком прозрений и ошибок”.
Однажды М. Цветаева случайно обмолвилась по чисто литературному поводу: “Это дело специалистов поэзии. Моя же специальность — Жизнь”. Эти слова можно сделать эпиграфом к ее творчеству. Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренно утверждала, что “чувство собственности” у нее “ограничивается детьми и тетрадями”. Жизнью Марины правило воображение:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний
Иоанн Богослов.
В 1910 году, тайком от семьи, Цветаева выпускает довольно объемный сборник “Вечерний альбом”. Его заметили и одобрили такие влиятельные и взыскательные критики, как В. Брюсов, Н. Гумилев, М. Волошин. Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелыми, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. В. Брюсов, правда, предупреждал: “Несомненно талантливая Марина Цветаева может дать нам настоящую поэзию интимной жизни и может, при той легкости, с какой она, как кажется, пишет стихи, растратить все свои дарования на ненужные, хотя бы и изящные безделушки”.
В первом альбоме М. Цветаевой появляется лирическая героиня — молодая девушка, мечтающая о любви. Она облекает свои переживания в лирические стихотворения о невозвратности минувшего и о верности любящей.
Но некоторые стихи уже предвещали будущего поэта. В первую очередь — безудержная и страстная “Молитва”. В ней сокрыто обещание жить и творить: “Я жажду всех дорог!” Они появятся во множестве — разнообразные дороги цветаевского творчества. В лучших стихотворениях первой книги Цветаевой уже угадываются интонации главного конфликта ее любовной поэзии: конфликта между “землей” и “небом”, между страстью и идеальной любовью, между бытом и бытием.
Вслед за “Вечерним альбомом” появилось еще два стихотворных сборника М. Цветаевой: “Волшебный фонарь” (1912) и “Из двух книг” (1913). В это время Цветаева — “великолепная и победоносная” — жила уже очень напряженной душевной жизнью. Она уже хорошо знала цену себе как поэту (“В своих стихах я уверена непоколебимо”).
Позднее в поэзии М. Цветаевой появится герой, который пройдет сквозь годы ее творчества, изменяясь во второстепенном и оставаясь неизменным в главном: в своей слабости, нежности, зыбкости в чувствах. Лирическая героиня наделяется чертами кроткой богомольной женщины:
первым вопросом мы должны найти бога, который не является богом случая, то есть является либо богом правды, либо богом лжи. Есть множество вопросов, которые могут быть заданы для достижения этой цели. Одна из стратегий — использование сложных логических связей в самом вопросе.
Вопрос Булоса: «Означает ли „da“ „да“, если и только если ты бог правды, а бог B — бог случая?». Другой вариант вопроса: «Является ли нечётным число истинных утверждений в следующем списке: ты — бог лжи, „ja“ означает „да“, B — бог случая?»
Решение задачи может быть упрощено, если использовать условные высказывания, противоречащие фактам (counterfactuals)[4][5]. Идея этого решения состоит в том, что на любой вопрос Q, требующий ответа «да» либо «нет», заданный богу правды или богу лжи:
Если я с тебя Q, ты ответишь «ja»?
ответом будет «ja», если верный ответ на вопрос Q это «да», и «da», если верный ответ «нет». Для доказательства этого можно рассмотреть восемь возможных вариантов, предложенных самим Булосом.
Предположим, что «ja» обозначает «да», а «da» обозначает «нет»:
Мы спрашивали у бога правды, и он ответил «ja». Поскольку он говорит правду и верный ответ на вопрос Q — «ja», оно обозначает «да».
Мы спрашивали у бога правды, и он ответил «da». Поскольку он говорит правду и верный ответ на вопрос Q — «da», оно обозначает «нет».
Мы спрашивали у бога лжи, и он ответил «ja». Поскольку он всегда лжёт, поэтому на вопрос Q он ответит «da». То есть правильный ответ на вопрос «ja», который обозначает «да».
Мы спрашивали у бога лжи, и он ответил «da». Поскольку он всегда лжёт, поэтому на вопрос Q он ответит «ja». То есть правильный ответ на вопрос «da», который обозначает «нет».
Предположим, что «ja» обозначает «нет», а «da» обозначает «да» , получим :
Мы спрашивали у бога правды, и он ответил «ja». Поскольку он говорит правду и верный ответ на вопрос Q — «da», оно обозначает «да».
Мы спрашивали у бога правды, и он ответил «da». Поскольку он говорит правду и верный ответ на вопрос Q — «ja», оно обозначает «нет».
Мы спрашивали у бога лжи, и он ответил «ja». Поскольку он всегда лжёт, поэтому на вопрос Q он отвечает «ja». Но, так как он лжёт, верный ответ на вопрос Q — «da», что означает «да».
Мы спрашивали у бога лжи, и он ответил «da». Поскольку он всегда лжёт, поэтому на вопрос Q он отвечает «da». Но, так как он лжёт, верный ответ на вопрос Q — «ja», что означает «нет».
Используя этот факт, можно задавать вопросы:[4]
Спросим бога B: «Если я с у тебя „Бог А — бог случая?“, ты ответишь „ja“?». Если бог B отвечает «ja», значит, либо он бог случая (и отвечает случайным образом), либо он не бог случая, а на самом деле бог A — бог случая. В любом варианте, бог C — это не бог случая. Если же B отвечает «da», то либо он бог случая (и отвечает случайным образом), либо B не бог случая, что означает, что бог А — тоже не бог случая. В любом варианте, бог A — это не бог случая.
Спросим у бога, который не является богом случая (по результатам предыдущего вопроса, либо A, либо C): «Если я с у тебя: „ты - бог лжи?“, ты ответишь „ja“?». Поскольку он не бог случая, ответ «da» обозначает, что он бог правды, а ответ «ja» обозначает, что он бог лжи.
Спросим у этого же бога «Если я у тебя с Бог B — бог случая?“, ответишь ли ты „ja“?». Если ответ «ja» — бог B является богом случая, если ответ «da», то бог, с которым ещё не говорили, является богом случая.
Оставшийся бог определяется методом исключения.
Русская поэзия — наше великое духовное достояние, наша национальная гордость. Особенно близка мне поэзия XX века, которая может похвастаться такими именами, как Анна Ахматова, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Марина Цветаева, Иосиф Бродский. Из этой великолепной плеяды мне всего ближе и дороже образ М. И. Цветаевой.
Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. По происхождению она принадлежала к кругу научно-художественной интеллигенции. Отец Марины был создателем музея Изобразительных искусств, одним из образованнейших людей своего времени. Огромное влияние на формирование взглядов будущей поэтессы оказала ее мать, Мария Александровна. “После такой матери мне осталось только одно: стать поэтом”, — скажет позже Цветаева.
Илья Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, вспоминал: “Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовью к душевному косноязычию, предельную гордость и предельную простоту. Ее жизнь была клубком прозрений и ошибок”.
Однажды М. Цветаева случайно обмолвилась по чисто литературному поводу: “Это дело специалистов поэзии. Моя же специальность — Жизнь”. Эти слова можно сделать эпиграфом к ее творчеству. Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренно утверждала, что “чувство собственности” у нее “ограничивается детьми и тетрадями”. Жизнью Марины правило воображение:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний
Иоанн Богослов.
В 1910 году, тайком от семьи, Цветаева выпускает довольно объемный сборник “Вечерний альбом”. Его заметили и одобрили такие влиятельные и взыскательные критики, как В. Брюсов, Н. Гумилев, М. Волошин. Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелыми, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. В. Брюсов, правда, предупреждал: “Несомненно талантливая Марина Цветаева может дать нам настоящую поэзию интимной жизни и может, при той легкости, с какой она, как кажется, пишет стихи, растратить все свои дарования на ненужные, хотя бы и изящные безделушки”.
В первом альбоме М. Цветаевой появляется лирическая героиня — молодая девушка, мечтающая о любви. Она облекает свои переживания в лирические стихотворения о невозвратности минувшего и о верности любящей.
Но некоторые стихи уже предвещали будущего поэта. В первую очередь — безудержная и страстная “Молитва”. В ней сокрыто обещание жить и творить: “Я жажду всех дорог!” Они появятся во множестве — разнообразные дороги цветаевского творчества. В лучших стихотворениях первой книги Цветаевой уже угадываются интонации главного конфликта ее любовной поэзии: конфликта между “землей” и “небом”, между страстью и идеальной любовью, между бытом и бытием.
Вслед за “Вечерним альбомом” появилось еще два стихотворных сборника М. Цветаевой: “Волшебный фонарь” (1912) и “Из двух книг” (1913). В это время Цветаева — “великолепная и победоносная” — жила уже очень напряженной душевной жизнью. Она уже хорошо знала цену себе как поэту (“В своих стихах я уверена непоколебимо”).
Позднее в поэзии М. Цветаевой появится герой, который пройдет сквозь годы ее творчества, изменяясь во второстепенном и оставаясь неизменным в главном: в своей слабости, нежности, зыбкости в чувствах. Лирическая героиня наделяется чертами кроткой богомольной женщины:
Пойду и встану в церкви
И угодникам
О лебеде молоденьком.
Объяснение: