Было закреплено существование двух параллельных структур управления областью. Вместо временного Кубанского исполнительного комитета съезд избрал областной Совет во главе с исполнительным комитетом, в который вошли по два казака и иногородних от каждого из семи отделов области и четверо горцев. Однако съезд не смог достичь согласия по вопросам управления областью, предоставления невойсковому населению равных с казаками прав, урегулировал имя земельных споров. Подтвердив права казачества на паевые земли и войсковое имущество, съезд отложил принятие окончательного решения до созыва Учредительного собрания.
Таким образом, если в центре страны 4 июля период двоевластия закончился переходом власти в руки Временного правительства, то на Кубани первую скрипку стала играть казачья администрация. Ни «верхи», ни «низы» кубанского казачества, как на фронте, так и в тылу, не поддержали августовское выступление генерала Г. Корнилова. Первые понимали, что его победа могла привести к утрате демократических институтов, обретенных войском после Февральской революции (выборный войсковой атаман, возрожденная Рада, собственное казачье правительство). Угроза реставрации прежней системы управления войском страшила формирующуюся казачью политическую элиту не меньше, чем призрак большевизма. В ходу у кубанцев была поговорка: «Мы не большевики и не кадеты, мы казаки-нейтралитеты». На Кубани «кадетами, после того как они поддержали Корнилова, стали называть всех «контрреволюционеров». По признанию лидера конституционных демократов П.Н. Милюкова, само слово «кадет» стало в народе ругательным задолго до того, как Совет народных депутатов объявил партию кадетом партией «врагов народа».
Таким образом, если в центре страны 4 июля период двоевластия закончился переходом власти в руки Временного правительства, то на Кубани первую скрипку стала играть казачья администрация. Ни «верхи», ни «низы» кубанского казачества, как на фронте, так и в тылу, не поддержали августовское выступление генерала Г. Корнилова. Первые понимали, что его победа могла привести к утрате демократических институтов, обретенных войском после Февральской революции (выборный войсковой атаман, возрожденная Рада, собственное казачье правительство). Угроза реставрации прежней системы управления войском страшила формирующуюся казачью политическую элиту не меньше, чем призрак большевизма. В ходу у кубанцев была поговорка: «Мы не большевики и не кадеты, мы казаки-нейтралитеты». На Кубани «кадетами, после того как они поддержали Корнилова, стали называть всех «контрреволюционеров». По признанию лидера конституционных демократов П.Н. Милюкова, само слово «кадет» стало в народе ругательным задолго до того, как Совет народных депутатов объявил партию кадетом партией «врагов народа».