Данный эпизод занимает центральное место в рассказе, потому что именно во время психологического поединка с Мюллером Андрей Соколов действует не как отдельная личность, а как представитель всей русской нации.
Соколову стыдно перед врагом уронить достоинство русского солдата, поэтому он храбро отвечает на вопросы коменданта, хотя знает, что за разговором последует расстрел. Когда комендант предлагает выпить ему перед смертью «за победу немецкого оружия», Соколов храбро отказывается пить, внутренне возмутившись: «Чтобы я, русский солдат, да стал пить за победу немецкого оружия?!». В этой сцене Соколов ощущает себя в ответе за честь России и русского солдата, и это придает ему уверенности.
Комендант уступает солдату и разрешает ему выпить за свою погибель. На это Соколов соглашается и пьет три раза не закусывая. Мотив «испытания» врагом, троекратное повторение действия сближает эпизод с русскими сказками и былинами, благодаря чему в образе Соколова проступают черты былинного богатыря. После третьего стакана Соколов закусывает маленьким куском хлеба, а к остальной еде даже не притрагивается: «...хотя я и с голоду помираю, но давиться ихней пот дачкой не собираюсь, <...> у меня есть свое, русское достоинство и гордость». Так, проявлением мужества даже в такой безвыходной ситуации Соколов заслуживает уважение немцев. Офицеры начинают поглядывать на него «помягче», как будто за русским пленным без имени и личности, а только с лагерным номером, им удается разглядеть человека. Человечность и уважение к смелости оказывается универсальным свойством — им обладают и русские, и немцы. Комендант признается Соколову: «Ты храбрый солдат. Я — тоже солдат и уважаю достойных противников». И это уже разговор равного с равным. В этом проявляется великое гуманистическое звучание данного эпизода.
Соколову стыдно перед врагом уронить достоинство русского солдата, поэтому он храбро отвечает на вопросы коменданта, хотя знает, что за разговором последует расстрел. Когда комендант предлагает выпить ему перед смертью «за победу немецкого оружия», Соколов храбро отказывается пить, внутренне возмутившись: «Чтобы я, русский солдат, да стал пить за победу немецкого оружия?!». В этой сцене Соколов ощущает себя в ответе за честь России и русского солдата, и это придает ему уверенности.
Комендант уступает солдату и разрешает ему выпить за свою погибель. На это Соколов соглашается и пьет три раза не закусывая. Мотив «испытания» врагом, троекратное повторение действия сближает эпизод с русскими сказками и былинами, благодаря чему в образе Соколова проступают черты былинного богатыря. После третьего стакана Соколов закусывает маленьким куском хлеба, а к остальной еде даже не притрагивается: «...хотя я и с голоду помираю, но давиться ихней пот дачкой не собираюсь, <...> у меня есть свое, русское достоинство и гордость». Так, проявлением мужества даже в такой безвыходной ситуации Соколов заслуживает уважение немцев. Офицеры начинают поглядывать на него «помягче», как будто за русским пленным без имени и личности, а только с лагерным номером, им удается разглядеть человека. Человечность и уважение к смелости оказывается универсальным свойством — им обладают и русские, и немцы. Комендант признается Соколову: «Ты храбрый солдат. Я — тоже солдат и уважаю достойных противников». И это уже разговор равного с равным. В этом проявляется великое гуманистическое звучание данного эпизода.