События, о которых рассказывается в стихотворении, происходят во время Кавказской войны. Мцыри родился в горном ауле; будучи ещё совсем маленьким ребёнком, попал в плен к русскому генералу. Вероятно, генерал надеялся устроить жизнь мальчика, зная природное мужество горцев. Но ребёнок тяжело заболел, отказывался от пищи, не желая принимать её от врагов, и был отдан генералом в один из горных монастырей Грузии. Монахи вылечили малыша, и он остался жить среди них, со временем превратившись в задумчивого молчаливого юношу. Накануне принятия монашеского обета в сильную грозу он бежал из монастыря, с особенной остротой ощутив ненормальность своего затворнического положения. Сильное потрясение от столь решительного шага и новых, неизведанных впечатлений частично пробудило его детскую память. Он захотел добраться до родных мест, которые находились далеко в горах. Людей он дичился и не ждал от них ничего доброго, а грузинкой, за которой он тайком наблюдал, он любовался, сам не понимая, что его волнует и никак не соотнося её с остальными людьми. Обступающая его дикая природа раскрылась ему всей своей красой, обновлённые нервным подъёмом чувства восхищались ею, он сам чувствовал себя диким зверем, растворённым в природе («Но страх не сжал души моей:/Я сам, как зверь, был чужд людей / И полз и прятался, как змей»). Обходя людей, он заблудился, в глубине леса на звериной тропе столкнулся с барсом и вступил с ним в поединок. Он не испугался и не попытался убежать, настолько велико было его воодушевление. В отчаянной борьбе с хищником Мцыри вышел победителем, в этой борьбе он сам был хищником, жаждущим проверить свои силы. Он был изранен и ужаснулся, когда понял, что его блуждания незаметно привели его обратно к монастырю. Он понял, что его попытка добраться до дома была обречена на неудачу («Да, заслужил я жребий мой!»), но нисколько не пожалел об этом, потому что испытал гораздо больше, нежели за всю предшествующую жизнь («Увы! — за несколько минут / Между крутых и тёмных скал, / Где я в ребячестве иг-рал; / Я б рай и вечность променял...»).
Мцыри проявил страстную решимость. Монастырский уклад не воспитал в нём смирения. Он чуял в себе огромные силы и не верил в помощь людей, потому что люди увезли его из родного аула, а другие воспитывали по своей мерке, ограничивая проявления его могучего духа. Он не видел добра от посторонних людей, поэтому и не желал «помощи людской», надеясь только на свои силы.
Сравнение «в тюрьме воспитанный цветок» означает восприятие юношей своей прошлой жизни в монастыре. Конечно, он не был в тюрьме в буквальном смысле этого слова, да и монастырь, скорее всего, не отличался особой строгостью, но там за него принимались решения, там негде было проявить себя сильному энергичному духу. Монастырь, таким образом, действительно был тюрьмой для его молодых сил и жажды жизни.
Мцыри печалит, что умирать ему приходится вдалеке от родной земли, и надеется лишь на то, что, умирая, он получит возможность ещё раз поглядеть на снежные пики Кавказа. Он просит похоронить его на этом месте, тогда его душа успокоится и уйдёт на небо, никого не проклиная.
Сравнивая жизнь в монастыре и на воле, Мцыри хочет объяснить огромную разницу между полноценной жизнью с ее опасностями и превратностями, и заранее заданным, закрытым от внешних воздействий существованием в монастыре. Он называет монастырь тюрьмой, потому что удалиться от мира можно только тогда, когда исчерпал его для себя, — для Мцыри же мир неведом и кажется безграничным.
Мцыри проявил страстную решимость. Монастырский уклад не воспитал в нём смирения. Он чуял в себе огромные силы и не верил в помощь людей, потому что люди увезли его из родного аула, а другие воспитывали по своей мерке, ограничивая проявления его могучего духа. Он не видел добра от посторонних людей, поэтому и не желал «помощи людской», надеясь только на свои силы.
Сравнение «в тюрьме воспитанный цветок» означает восприятие юношей своей прошлой жизни в монастыре. Конечно, он не был в тюрьме в буквальном смысле этого слова, да и монастырь, скорее всего, не отличался особой строгостью, но там за него принимались решения, там негде было проявить себя сильному энергичному духу. Монастырь, таким образом, действительно был тюрьмой для его молодых сил и жажды жизни.
Мцыри печалит, что умирать ему приходится вдалеке от родной земли, и надеется лишь на то, что, умирая, он получит возможность ещё раз поглядеть на снежные пики Кавказа. Он просит похоронить его на этом месте, тогда его душа успокоится и уйдёт на небо, никого не проклиная.
Сравнивая жизнь в монастыре и на воле, Мцыри хочет объяснить огромную разницу между полноценной жизнью с ее опасностями и превратностями, и заранее заданным, закрытым от внешних воздействий существованием в монастыре. Он называет монастырь тюрьмой, потому что удалиться от мира можно только тогда, когда исчерпал его для себя, — для Мцыри же мир неведом и кажется безграничным.