«Это необыкновенное по своей красоте и еще почему-то лицо сильнее еще поразило теперь. Как будто необъятная гордость и презрение, почти ненависть были в этом лице, и в то же время что-то доверчивое, что-то удивительно простодушное: эти два контраста возбуждали как будто даже какое-то сострадание при взгляде на эти черты. Эта ослепляющая красота бледного лица, чуть не впалых щек и горевших глаз; странная красота]»
