Летом 1848 года А. Фет знакомится с «большого роста, стройной брюнеткой с необычайной роскошью черных с сизым отливом волос». Даже в воспоминаниях, писавшихся в последний год жизни и опубликованных после смерти, он не открывает подлинное имя, а называет ее Еленой Лариной (по аналогии с пушкинской героиней). Историки литературы позже выяснили — это была Мария Козьминична Лазич.
Ей было двадцать четыре года. Она дочь отставного кавалерийского генерала, серба по национальности, обремененного большой семьей и малыми доходами. Прекрасно играла на рояле, хорошо разбиралась в литературе, почти с детства знала фетовские стихи. И была влюблена в их автора.
Чувство оказалось взаимным. При встречах они «не успевали наговориться». «Как ненасытны мы» — пишет поэт в стихотворении «Опавший лист дрожит от нашего движенья...». Но он уже предчувствует разлуку, символом чего становится образ желтого листа, который отождествляется со «следующим днем». И Фет все время избегает решающего объяснения. В своих воспоминаниях он пишет: «Я ясно понимал, что жениться офицеру, получающему 300 руб. из дому, на девушке без состояния, значит необдуманно или недобросовестно брать на себя клятвенное обещание, которое не в состоянии выполнить».
Душу Фет изливал в письмах к другу детства И.П. Борисову: «Я не женюсь на Лариной, и она это знает, а между тем умоляет не прерывать наших отношений, она передо мной чище снега — прервать неделикатно и не прервать неделикатно — она девушка...» Позже, в 1854 году, поэт напишет стихотворение «Не говори, мой друг: «Она меня забудет»...», в котором вспоминает чьи-то слова, что молодая девушка разлюбит его и найдет новое чувство. Но устами лирического героя автор отрицает это мнение и говорит о предчувствии трагического исхода. Предчувствие представлено в виде аллегорической картины охоты, которая разворачивается во второй части стихотворения. В последних строках преследуемая лань еще жива, но смерть в образе ловчего уже «к сомкнувшимся губам рожок подносит медный»...
...Летом или осенью 1850 г. Мария Лазич умирает от ожогов — внезапно вспыхнуло ее платье. Умирает в страшных мучениях со словами: «Он не виноват, — а я». Был ли это несчастный случай или самоубийство — неизвестно.
Трагедия десятилетиями будет отзываться в лирике Фета. В стихотворении «Старые письма», написанном катренами, есть строфа из пяти строк. Это эмоциональный и идейный центр произведения, и лирический герой в отчаянии от того, что оттолкнул любовь, «осудил себя на вечную разлуку». Ведь без нее жизнь пуста — «как будто вне любви есть в мире что-нибудь!».
Поэт всю жизнь обращался в стихах к своей возлюбленной. «Нет, я не изменил. До старости глубокой / Я тот же преданный, я раб твоей любви...» пишет он в 1887 году, когда ему уже почти семьдесят лет. И то, что Мария Лазич стала источником вдохновения для всей любовной лирики А.А. Фета, свидетельствуют последние строки этого стихотворения: «...И нежности былой я слышу дуновенье, / И, содрогаясь, я пою».
Ей было двадцать четыре года. Она дочь отставного кавалерийского генерала, серба по национальности, обремененного большой семьей и малыми доходами. Прекрасно играла на рояле, хорошо разбиралась в литературе, почти с детства знала фетовские стихи. И была влюблена в их автора.
Чувство оказалось взаимным. При встречах они «не успевали наговориться». «Как ненасытны мы» — пишет поэт в стихотворении «Опавший лист дрожит от нашего движенья...». Но он уже предчувствует разлуку, символом чего становится образ желтого листа, который отождествляется со «следующим днем». И Фет все время избегает решающего объяснения. В своих воспоминаниях он пишет: «Я ясно понимал, что жениться офицеру, получающему 300 руб. из дому, на девушке без состояния, значит необдуманно или недобросовестно брать на себя клятвенное обещание, которое не в состоянии выполнить».
Душу Фет изливал в письмах к другу детства И.П. Борисову: «Я не женюсь на Лариной, и она это знает, а между тем умоляет не прерывать наших отношений, она передо мной чище снега — прервать неделикатно и не прервать неделикатно — она девушка...» Позже, в 1854 году, поэт напишет стихотворение «Не говори, мой друг: «Она меня забудет»...», в котором вспоминает чьи-то слова, что молодая девушка разлюбит его и найдет новое чувство. Но устами лирического героя автор отрицает это мнение и говорит о предчувствии трагического исхода. Предчувствие представлено в виде аллегорической картины охоты, которая разворачивается во второй части стихотворения. В последних строках преследуемая лань еще жива, но смерть в образе ловчего уже «к сомкнувшимся губам рожок подносит медный»...
...Летом или осенью 1850 г. Мария Лазич умирает от ожогов — внезапно вспыхнуло ее платье. Умирает в страшных мучениях со словами: «Он не виноват, — а я». Был ли это несчастный случай или самоубийство — неизвестно.
Трагедия десятилетиями будет отзываться в лирике Фета. В стихотворении «Старые письма», написанном катренами, есть строфа из пяти строк. Это эмоциональный и идейный центр произведения, и лирический герой в отчаянии от того, что оттолкнул любовь, «осудил себя на вечную разлуку». Ведь без нее жизнь пуста — «как будто вне любви есть в мире что-нибудь!».
Поэт всю жизнь обращался в стихах к своей возлюбленной. «Нет, я не изменил. До старости глубокой / Я тот же преданный, я раб твоей любви...» пишет он в 1887 году, когда ему уже почти семьдесят лет. И то, что Мария Лазич стала источником вдохновения для всей любовной лирики А.А. Фета, свидетельствуют последние строки этого стихотворения: «...И нежности былой я слышу дуновенье, / И, содрогаясь, я пою».