Жили-были бедная вдова и сын её, Джакомино. Ничего у них не было. Только корова-кормилица. А как состарилась корова и перестала давать молоко, послала мать Джакомино на базар продавать её.
Шёл мальчик, шёл и повстречал маленького человека. На нем была красивая детская верхняя одежда и шляпа со звёздами.
- Давай меняться! - сказал незнакомец. - Всего за одну корову я дам тебе целых пять фасолин. Волшебных!
Думал-думал Джакомино. Корова - обыкновенная. И старая. А фасолины - волшебные! И поменялся.
Вернулся, всё рассказал маме... Как начала она его ругать!
- Продал бы ты корову, мы б телёночка купили, а теперь что? Пять фасолин - тьфу, на один обед не хватит. Ах, скажите, они волшебные!.. И ты, глупый, поверил. Волшебства не бывает! Пошёл спать, негодный! Без ужина!
И вышвырнула фасолины за окно.
Всю ночь проворочался расстроенный Джакомино с боку на бок. А на заре, когда мама ещё спала, пробудился. И увидел прямо перед окном огромный стебель фасоли. Он рос до самого неба и исчезал далеко в облаках.
- Не обманул незнакомец! - обрадовался Джакомино. - А мама не поверила... Чудеса бывают! Но что же там, за облаками?
И Джакомино полез по стволу. Лез, лез. Скоро родной домик внизу стал крошечным-крошечным. Высота такая - смотреть и то страшно. Но любопытство было сильнее. И мальчик карабкался всё выше и выше.
А за облаками оказался большой замок из серого камня. Джакомино встал на облако - облако выдержало, ноги не провалились. Сделал шаг, ещё шаг - и пошёл к замку. Вскоре уже Джакомино стучал в ворота.
- Кто там? - прогремел жуткий голос.
Ворота открылись, и вышла огромная носатая старуха со злыми поджатыми губами.
- Тебе чего? - буркнула она.
- Я п-потерялся и п-проголодался, - заикаясь, пролепетал мальчик.
А у старухи не было детей. Она подумала и сказала:
- Ладно, заходи. Поешь. Но знай: мой муж - людоед, и самое вкусное для него - маленькие дети. Как услышишь его шаги - прячься получше! А я уж тебя, так и быть, не выдам.
Только Джакомино поел, задрожала земля. Бух-бух-бух - шёл великан-людоед. Джакомино прыгнул в печь и затаился в уголке.
- Эй! - с порога закричал людоед. - Человечьим духом пахнет! Детишками... - И облизнулся.
- Ох, и лакомка! - покачала головой старуха. - Всё тебе дети мерещатся. Ешь, что приготовила.
Людоед ещё понюхал воздух, но горячая еда старухи пахла сильней, и он успокоился. Поел, выпил огромную кружку вина и начал считать золотые монеты в сундучках.
- Одна, две, три... сто... пятьсот, - считал людоед и сам не заметил, как уснул.
Стены замка затряслись от его храпа. Старуха ушла куда-то, а Джакомино вылез из печки, набрал узелок золотых монет и тихо выскользнул из замка. Прыг-прыг-прыг - по облакам, раз-раз-раз - по стеблю вниз. Вот и дома. И погони нет, и золото есть!
Мать закричала:
- Ну где ж ты был? Ты меня в гроб вогнать хочешь? А это что за узелок? Опять какие-нибудь волшебные глупости?!
- А вот и нет! - радостно крикнул Джакомино. - Это золото! Мы теперь будем каждый день завтракать, обедать и ужинать! И пить самое лучшее молоко от самой лучшей коровы! И он всё рассказал. Мать очень обрадовалась и перестала ворчать. Но шли дни, а денег не прибавилось. Даже наоборот. И вот однажды купила мать на последнюю монету последний кусок мяса, и стали они думать, что дальше делать.
Ну как что? Извалялся Джакомино в пахучем сене, опять поднялся по стеблю, прокрался в замок и спрятался в печку. Пришёл людоед, но не учуял его - запах сена был сильней. .
Шариков - гібрид маргінала Чугункина і дворняжки, що не володіє ніякими культурними і моральними поняттями, але одночасно з гострим почуттям заздрості до всіх, хто хоч у чомусь його перевершує, схильністю до демагогії і нерозбірливістю в засобах в боротьбі за своє "місце під Сонцем"
Шарикова підтримує і використовує проти професора Преображенського Швондер, однак він не розуміє, що є для Шарикова лише засобом. Надалі навіть поверхнева культурність Швондера привела б його до конфлікту з Кульковим і, швидше за все, до знищення. Але першими ворогами Шариков вважав, звичайно, Борменталя і Преображенського, і якби не зворотна операція по перетворенню Шарикова в Шарика, їм би, безумовно, не пощастило.
ВОЛШЕБНАЯ ФАСОЛЬ
Объяснение:
Жили-были бедная вдова и сын её, Джакомино. Ничего у них не было. Только корова-кормилица. А как состарилась корова и перестала давать молоко, послала мать Джакомино на базар продавать её.
Шёл мальчик, шёл и повстречал маленького человека. На нем была красивая детская верхняя одежда и шляпа со звёздами.
- Давай меняться! - сказал незнакомец. - Всего за одну корову я дам тебе целых пять фасолин. Волшебных!
Думал-думал Джакомино. Корова - обыкновенная. И старая. А фасолины - волшебные! И поменялся.
Вернулся, всё рассказал маме... Как начала она его ругать!
- Продал бы ты корову, мы б телёночка купили, а теперь что? Пять фасолин - тьфу, на один обед не хватит. Ах, скажите, они волшебные!.. И ты, глупый, поверил. Волшебства не бывает! Пошёл спать, негодный! Без ужина!
И вышвырнула фасолины за окно.
Всю ночь проворочался расстроенный Джакомино с боку на бок. А на заре, когда мама ещё спала, пробудился. И увидел прямо перед окном огромный стебель фасоли. Он рос до самого неба и исчезал далеко в облаках.
- Не обманул незнакомец! - обрадовался Джакомино. - А мама не поверила... Чудеса бывают! Но что же там, за облаками?
И Джакомино полез по стволу. Лез, лез. Скоро родной домик внизу стал крошечным-крошечным. Высота такая - смотреть и то страшно. Но любопытство было сильнее. И мальчик карабкался всё выше и выше.
А за облаками оказался большой замок из серого камня. Джакомино встал на облако - облако выдержало, ноги не провалились. Сделал шаг, ещё шаг - и пошёл к замку. Вскоре уже Джакомино стучал в ворота.
- Кто там? - прогремел жуткий голос.
Ворота открылись, и вышла огромная носатая старуха со злыми поджатыми губами.
- Тебе чего? - буркнула она.
- Я п-потерялся и п-проголодался, - заикаясь, пролепетал мальчик.
А у старухи не было детей. Она подумала и сказала:
- Ладно, заходи. Поешь. Но знай: мой муж - людоед, и самое вкусное для него - маленькие дети. Как услышишь его шаги - прячься получше! А я уж тебя, так и быть, не выдам.
Только Джакомино поел, задрожала земля. Бух-бух-бух - шёл великан-людоед. Джакомино прыгнул в печь и затаился в уголке.
- Эй! - с порога закричал людоед. - Человечьим духом пахнет! Детишками... - И облизнулся.
- Ох, и лакомка! - покачала головой старуха. - Всё тебе дети мерещатся. Ешь, что приготовила.
Людоед ещё понюхал воздух, но горячая еда старухи пахла сильней, и он успокоился. Поел, выпил огромную кружку вина и начал считать золотые монеты в сундучках.
- Одна, две, три... сто... пятьсот, - считал людоед и сам не заметил, как уснул.
Стены замка затряслись от его храпа. Старуха ушла куда-то, а Джакомино вылез из печки, набрал узелок золотых монет и тихо выскользнул из замка. Прыг-прыг-прыг - по облакам, раз-раз-раз - по стеблю вниз. Вот и дома. И погони нет, и золото есть!
Мать закричала:
- Ну где ж ты был? Ты меня в гроб вогнать хочешь? А это что за узелок? Опять какие-нибудь волшебные глупости?!
- А вот и нет! - радостно крикнул Джакомино. - Это золото! Мы теперь будем каждый день завтракать, обедать и ужинать! И пить самое лучшее молоко от самой лучшей коровы! И он всё рассказал. Мать очень обрадовалась и перестала ворчать. Но шли дни, а денег не прибавилось. Даже наоборот. И вот однажды купила мать на последнюю монету последний кусок мяса, и стали они думать, что дальше делать.
Ну как что? Извалялся Джакомино в пахучем сене, опять поднялся по стеблю, прокрался в замок и спрятался в печку. Пришёл людоед, но не учуял его - запах сена был сильней. .
Шариков - гібрид маргінала Чугункина і дворняжки, що не володіє ніякими культурними і моральними поняттями, але одночасно з гострим почуттям заздрості до всіх, хто хоч у чомусь його перевершує, схильністю до демагогії і нерозбірливістю в засобах в боротьбі за своє "місце під Сонцем"
Шарикова підтримує і використовує проти професора Преображенського Швондер, однак він не розуміє, що є для Шарикова лише засобом. Надалі навіть поверхнева культурність Швондера привела б його до конфлікту з Кульковим і, швидше за все, до знищення. Але першими ворогами Шариков вважав, звичайно, Борменталя і Преображенського, і якби не зворотна операція по перетворенню Шарикова в Шарика, їм би, безумовно, не пощастило.