Цель и критерий прогресса, по М. Бакунину, — постоянное возрастание свободы личности. Отсюда он делает вывод, что прогрессивны любые действия, расчищающие путь этой свободе. Она (свобода) не должна нарушаться никакими государственными институтами. Тем не менее свобода у него носила “всецело социальный характер”, так как она могла осуществиться “только через общество” при самом строгом равенстве и солидарности каждого со всеми.Общество Бакунин рассматривал как “социальное тело”, обладающее определенной “структурой” (классы), также развивающееся в соответствии с естественными законами. Социология у него выступает как наука о законах, “управляющих развитием человеческого общества”. В социологии Бакунин видел венец позитивной философии, в которую включена “вся наука о человечестве и мире” — антропология, психология, логика, мораль, социальная экономика, политика, эстетика, теология и метафизика[3].
Обществу как высшей ступени развития мира он противопоставлял государство, созданное, как считает ученый, богатым меньшинством для господства над большинством. Человек, по мнению Бакунина, всегда боролся и борется с государством, подавляющим народ, так как государство обрекает большинство на нищету и угнетение, выступает как сила для завоевания других народов[4]. Действительные интересы угнетенного большинства заключаются в разрушении государства. На это должен быть направлен “справедливый бунт свободы” угнетенного большинства. Социолог считал, что всякая власть опасна: она развращает как подчиненных, так и правителей. Поэтому центральной теоретической проблемой социологии (и центральной проблемой практики революционной борьбы) является проблема уничтожения государства как силы, подавляющей свободу личности. Возможность уничтожить основные препятствия на пути свободы — государство и религию, освящающую власть — Бакунин видел в присущей человеку мыслить и потребности бороться: разум преодолеет религию, а бунт разрушит государство.В теории социализма и федерализма Бакунин развил идеи Прудона о том, что социализм как общественный строй должен быть основан на личной и коллективной свободе. В нем будут действовать свободные ассоциации производителей. При социализме не должно быть никакой правительственной регламентации. Отношения между людьми, ассоциациями и другими субъектами общества строятся на принципах федерализма, т. е. их свободного и равноправного союза. По его мнению, социалист-анархист естественен, патриотичен, всегда очень человечен, живет для себя и в то же время служит всему обществу. Бакунин резко критикует “государственный социализм” Сен-Симона и его последователей. “Государственный социализм”, по его мнению, жестко деспотичен. Он не удовлетворить потребности и стремления большинства людей. Социализм, как утверждал Бакунин, обеспечивает материальные и духовные средства для свободного и всестороннего развития. Кропоткин Петр Александрович (1842-1921) — русский социолог, путешественник, идеолог анархизма. Кропоткин — крупнейший теоретик анархизма после М. А. Бакунина, воспринявший основные положения его социально-политической концепции. Он отрицал государство, политическую борьбу, ратовал за анархо-коммунистическую федерацию, которая должна заменить уничтоженное в ходе революции государство. Кропоткин длинный и противоречивый путь к признанию и дальнейшему развитию идей анархизма. Он стал революционером, повинуясь неформальному образу жизни молодежи того времени — нигилизму, который отрицал условности культурной жизни. Человек, причисливший себя к нигилистам, должен был, как писал Кропоткин, признавать “только один авторитет — разум”, порвать с религией и прочими “суевериями отцов” и идти в народ, чтобы “жить его жизнью”. Кропоткин примкнул к анархизму в период революции 1905—1907 гг. В его учении обозначались:
1) анархо-коммунизм — самое радикальное течение, ратовавшее исключительно за радикальные насильственные действия против буржуазии (подразделявшееся, в свою очередь, на “безмотивных террористов”, исповедующих тотальный террор против буржуазного сословия как такового, и анархистов-“коммунаров”, призывавших помимо террора к организации широкого повстанческого движения);
2) анархо-синдикализм, выступавший предпочтительно за легальные методы борьбы за освобождение труда от капитала;
3) анархо-индивидуализм, исповедующий абсолютную свободу личности как “исходную точку и конечный идеал” (его разновидностью был “мистический анархизм”, которым увлекались крупнейшие русские писатели Серебряного века: Вячеслав Иванов, Александр Блок, Валерий Брюсов и некоторые другие).
Kampir suprani qoqib-sidirib bo’g’irsoqqa yetadigan un yig’ib olibdi. Kampir unni qaymoqqa qoribdi, zuvala yasab bo’g’irsoq qilibdi va pechga joylabdi.Bo’g’irsoq qizarib ,chiroyli bo’lib pishibdi. Kampir uni pechdan olib, sovitish uchun deraza oldiga qo’yibdi.Yotaverib-yotaverib zerikkan bo’g’irsoq asta dumalab derazadan so’riga, so’ridan yerga tushib, eshik oldiga kelib qolibdi. Eshikdan dahlizga, dahlizdan pillapoyaga, pillapoyadan hovliga, hovlidan saroyga, saroydan tashqariga chiqib yo’lga ravona bo’libdi. Bo’g’irsoq yo’lda dumalab ketayotib, bir quyonni uchratib qolibdi:
– Hooy bo’g’irsoq, bo’g’irsoq! Men seni yeyman, – debdi quyon.
– Meni yema, quyonvoy, men senga qo’shiq aytib beraman, – debdi bo’g’irsoq va qo’shiq ayta boshlabdi:
– Men bo’g’irsoq, bo’g’irsoq, supradagi un-urvoq.
Sidirishib oldilar, qaymoqqa xo’p qordilar.
Pishdim pechda, tovada, sovitdilar havoda.
Qochib ketdim bobomdan, qochib ketdim buvimdan.
Eshit, quyon, bo’ldi bas, sendan qochish hech gapmas.
Bo’g’irsoq qo’shig’ini tugatishi bilan yana dumalab yo’lga tushibdi. Quyon esa nima bo`lganini tushunolmay qolaveribdi.
Bo’g’irsoq yumalayveribdi yumalayveribdi. Bir payt qarshisidan bo’ri chiqib qolibdi.– Bo’g’irsoq, bo’g’irsoq, men seni yeyman, – debdi bo’ri.
– Meni yema, bo’rijon, senga qo’shiq aytib beraman, – debdi va qo’shig`ini ayta boshlabdi:
– Men bo’g’irsoq, bo’g’irsoq, supradagi un-urvoq.
Sidirishib oldilar, qaymoqqa xo’p qordilar.
Pishdim pechda, tovada, sovitdilar havoda.
Qochib ketdim bobomdan, qochib ketdim buvimdan.
Qochib ketdim quyondan.
Eshit, bo’ri, bo’ldi bas, sendan qochish hech gapmas!
Bo’g’irsoq dumalashda davom etib, bir pasta bo’ridan uzoqlashib ketibdi.
Yo`lida ketayotsa oldidan ayiq chiqib qolibdi.– Bo’g’risoq, bo’g’irsoq men seni yeyman, – debdi ayiq.
– Maymoqvoy, meni yeyishga senga yo’l bo’lsin, – debdi bo’g’irsoq va o’z qo’shig’ini ayta boshlabdi:
– Men bo’g’irsoq, bo’g’irsoq, supradagi un-urvoq.
Sidirishib oldilar, qaymoq qo`shib qordilar.
Pishdim pechda, tovada, sovitdilar havoda.
Qochib ketdim bobomdan, qochib ketdim buvimdan.
Qochib ketdim quyondan, qochib ketdim bo’ridan.
Eshit. ayiq, bo’ldi bas, sendan qochish hech gapmas.
U shunday kuylaganicha dumalab ketaveribdi. Ayiq bo’lsa, og’zini ochgancha anqayib qolibdi. Bo’g’irsoq dumalab ketaveribdi, ketaveribdi, shu payt oldidan tulki chiqib qolibdi.
Bo’g’irsoq tulkining maqtovlariga uchib, dumalashdan to’xtabdi va qo’shiq ayta boshlabdi:
– Men bo’g’irsoq, bo’g’irsoq, supradagi un-urvoq.
Sidirishib oldilar, qaymoqqa xo’p qordilar.
Pishdim pechda, tovada, sovitdilar havoda.
Qochib ketdim bobomdan, qochib ketdim buvimdan.
Qochib ketdim quyondan, qochib ketdim bo’ridan.
Qochib ketdim ayiqdan.
Eshit, tulki, bo’ldi bas, sendan qochish hech gapmas.
Bo’g’irsoq yana dumalay boshlagan ekan, tulki unga shunday debdi:
– Qo’shig’ing buncha yoqimli bo’lmasa! Qarilik qursin, qulog’im yaxshi eshitmaydi, Sendan iltimos, shu qo’shig’ingni burnimga chiqib yana bir marta aytib bersang degandim. Eshitib bir maza qilay. Faqat qattiqroq ayt.
Bo’g’irsoq tulkining burniga chiqib kuylay boshlabdi:
– Men bo’g’irsoq, bo’g’irsoq, supradagi un-urvoq.
Sidirishib oldilar, qaymoqqa xo’p qordilar.
Pishdim pechda, tovada, sovitdilar havoda.
Qochib ketdim bobomdan, qochib ketdim buvimdan.
Qochib ketdim quyondan, qochib ketdim bo’ridan.
Qochib ketdim ayiqdan.
Eshit, tulki, bo’ldi bas, sendan qochish hech gapmas.
– Rahmat, bo’g’irsoq, – debdi tulki unga. – Qo’shig’ing haqiqatan ham ajoyib. Qani edi uni yana bir marta eshitsam. Tilimga tushgin-da uni menga so’nggi marta aytib ber.
Bo’g’irsoq tulkining og’ziga sakrab tushibdi, tulki bo’lsa bo’g’irsoqni «xap» etib yeb qo’yibdi!
Объяснение:
Цель и критерий прогресса, по М. Бакунину, — постоянное возрастание свободы личности. Отсюда он делает вывод, что прогрессивны любые действия, расчищающие путь этой свободе. Она (свобода) не должна нарушаться никакими государственными институтами. Тем не менее свобода у него носила “всецело социальный характер”, так как она могла осуществиться “только через общество” при самом строгом равенстве и солидарности каждого со всеми.Общество Бакунин рассматривал как “социальное тело”, обладающее определенной “структурой” (классы), также развивающееся в соответствии с естественными законами. Социология у него выступает как наука о законах, “управляющих развитием человеческого общества”. В социологии Бакунин видел венец позитивной философии, в которую включена “вся наука о человечестве и мире” — антропология, психология, логика, мораль, социальная экономика, политика, эстетика, теология и метафизика[3].
Обществу как высшей ступени развития мира он противопоставлял государство, созданное, как считает ученый, богатым меньшинством для господства над большинством. Человек, по мнению Бакунина, всегда боролся и борется с государством, подавляющим народ, так как государство обрекает большинство на нищету и угнетение, выступает как сила для завоевания других народов[4]. Действительные интересы угнетенного большинства заключаются в разрушении государства. На это должен быть направлен “справедливый бунт свободы” угнетенного большинства. Социолог считал, что всякая власть опасна: она развращает как подчиненных, так и правителей. Поэтому центральной теоретической проблемой социологии (и центральной проблемой практики революционной борьбы) является проблема уничтожения государства как силы, подавляющей свободу личности. Возможность уничтожить основные препятствия на пути свободы — государство и религию, освящающую власть — Бакунин видел в присущей человеку мыслить и потребности бороться: разум преодолеет религию, а бунт разрушит государство.В теории социализма и федерализма Бакунин развил идеи Прудона о том, что социализм как общественный строй должен быть основан на личной и коллективной свободе. В нем будут действовать свободные ассоциации производителей. При социализме не должно быть никакой правительственной регламентации. Отношения между людьми, ассоциациями и другими субъектами общества строятся на принципах федерализма, т. е. их свободного и равноправного союза. По его мнению, социалист-анархист естественен, патриотичен, всегда очень человечен, живет для себя и в то же время служит всему обществу. Бакунин резко критикует “государственный социализм” Сен-Симона и его последователей. “Государственный социализм”, по его мнению, жестко деспотичен. Он не удовлетворить потребности и стремления большинства людей. Социализм, как утверждал Бакунин, обеспечивает материальные и духовные средства для свободного и всестороннего развития. Кропоткин Петр Александрович (1842-1921) — русский социолог, путешественник, идеолог анархизма. Кропоткин — крупнейший теоретик анархизма после М. А. Бакунина, воспринявший основные положения его социально-политической концепции. Он отрицал государство, политическую борьбу, ратовал за анархо-коммунистическую федерацию, которая должна заменить уничтоженное в ходе революции государство. Кропоткин длинный и противоречивый путь к признанию и дальнейшему развитию идей анархизма. Он стал революционером, повинуясь неформальному образу жизни молодежи того времени — нигилизму, который отрицал условности культурной жизни. Человек, причисливший себя к нигилистам, должен был, как писал Кропоткин, признавать “только один авторитет — разум”, порвать с религией и прочими “суевериями отцов” и идти в народ, чтобы “жить его жизнью”. Кропоткин примкнул к анархизму в период революции 1905—1907 гг. В его учении обозначались:
1) анархо-коммунизм — самое радикальное течение, ратовавшее исключительно за радикальные насильственные действия против буржуазии (подразделявшееся, в свою очередь, на “безмотивных террористов”, исповедующих тотальный террор против буржуазного сословия как такового, и анархистов-“коммунаров”, призывавших помимо террора к организации широкого повстанческого движения);
2) анархо-синдикализм, выступавший предпочтительно за легальные методы борьбы за освобождение труда от капитала;
3) анархо-индивидуализм, исповедующий абсолютную свободу личности как “исходную точку и конечный идеал” (его разновидностью был “мистический анархизм”, которым увлекались крупнейшие русские писатели Серебряного века: Вячеслав Иванов, Александр Блок, Валерий Брюсов и некоторые другие).
Qadim o`tgan zamonda chol bilan kampir yashagan ekan. Bir kuni chol kampiriga qarab:
– Menga bo’g’irsoq pishirib ber, – debdi.
– Unimiz yo’q-ku. Bo’g’irsoqni nimadan pishirib beraman? – debdi kampir.
– Suprani qoqib-sidirsang, bo’g’irsoqqa yetadigan un yig’ilib qoladi, – debdi kampiriga chol
Kampir suprani qoqib-sidirib bo’g’irsoqqa yetadigan un yig’ib olibdi. Kampir unni qaymoqqa qoribdi, zuvala yasab bo’g’irsoq qilibdi va pechga joylabdi.Bo’g’irsoq qizarib ,chiroyli bo’lib pishibdi. Kampir uni pechdan olib, sovitish uchun deraza oldiga qo’yibdi.Yotaverib-yotaverib zerikkan bo’g’irsoq asta dumalab derazadan so’riga, so’ridan yerga tushib, eshik oldiga kelib qolibdi. Eshikdan dahlizga, dahlizdan pillapoyaga, pillapoyadan hovliga, hovlidan saroyga, saroydan tashqariga chiqib yo’lga ravona bo’libdi. Bo’g’irsoq yo’lda dumalab ketayotib, bir quyonni uchratib qolibdi:
– Hooy bo’g’irsoq, bo’g’irsoq! Men seni yeyman, – debdi quyon.
– Meni yema, quyonvoy, men senga qo’shiq aytib beraman, – debdi bo’g’irsoq va qo’shiq ayta boshlabdi:
– Men bo’g’irsoq, bo’g’irsoq, supradagi un-urvoq.
Sidirishib oldilar, qaymoqqa xo’p qordilar.
Pishdim pechda, tovada, sovitdilar havoda.
Qochib ketdim bobomdan, qochib ketdim buvimdan.
Eshit, quyon, bo’ldi bas, sendan qochish hech gapmas.
Bo’g’irsoq qo’shig’ini tugatishi bilan yana dumalab yo’lga tushibdi. Quyon esa nima bo`lganini tushunolmay qolaveribdi.
Bo’g’irsoq yumalayveribdi yumalayveribdi. Bir payt qarshisidan bo’ri chiqib qolibdi.– Bo’g’irsoq, bo’g’irsoq, men seni yeyman, – debdi bo’ri.
– Meni yema, bo’rijon, senga qo’shiq aytib beraman, – debdi va qo’shig`ini ayta boshlabdi:
– Men bo’g’irsoq, bo’g’irsoq, supradagi un-urvoq.
Sidirishib oldilar, qaymoqqa xo’p qordilar.
Pishdim pechda, tovada, sovitdilar havoda.
Qochib ketdim bobomdan, qochib ketdim buvimdan.
Qochib ketdim quyondan.
Eshit, bo’ri, bo’ldi bas, sendan qochish hech gapmas!
Bo’g’irsoq dumalashda davom etib, bir pasta bo’ridan uzoqlashib ketibdi.
Yo`lida ketayotsa oldidan ayiq chiqib qolibdi.– Bo’g’risoq, bo’g’irsoq men seni yeyman, – debdi ayiq.
– Maymoqvoy, meni yeyishga senga yo’l bo’lsin, – debdi bo’g’irsoq va o’z qo’shig’ini ayta boshlabdi:
– Men bo’g’irsoq, bo’g’irsoq, supradagi un-urvoq.
Sidirishib oldilar, qaymoq qo`shib qordilar.
Pishdim pechda, tovada, sovitdilar havoda.
Qochib ketdim bobomdan, qochib ketdim buvimdan.
Qochib ketdim quyondan, qochib ketdim bo’ridan.
Eshit. ayiq, bo’ldi bas, sendan qochish hech gapmas.
U shunday kuylaganicha dumalab ketaveribdi. Ayiq bo’lsa, og’zini ochgancha anqayib qolibdi. Bo’g’irsoq dumalab ketaveribdi, ketaveribdi, shu payt oldidan tulki chiqib qolibdi.
– Salom, bo’g’irsoq, – debdi tulki. – Namuncha dum-dumaloq, qizarib pishgan bo’lmasang? Shu paytta qayoqqa dumalab ketyapsan?
Bo’g’irsoq tulkining maqtovlariga uchib, dumalashdan to’xtabdi va qo’shiq ayta boshlabdi:
– Men bo’g’irsoq, bo’g’irsoq, supradagi un-urvoq.
Sidirishib oldilar, qaymoqqa xo’p qordilar.
Pishdim pechda, tovada, sovitdilar havoda.
Qochib ketdim bobomdan, qochib ketdim buvimdan.
Qochib ketdim quyondan, qochib ketdim bo’ridan.
Qochib ketdim ayiqdan.
Eshit, tulki, bo’ldi bas, sendan qochish hech gapmas.
Bo’g’irsoq yana dumalay boshlagan ekan, tulki unga shunday debdi:
– Qo’shig’ing buncha yoqimli bo’lmasa! Qarilik qursin, qulog’im yaxshi eshitmaydi, Sendan iltimos, shu qo’shig’ingni burnimga chiqib yana bir marta aytib bersang degandim. Eshitib bir maza qilay. Faqat qattiqroq ayt.
Bo’g’irsoq tulkining burniga chiqib kuylay boshlabdi:
– Men bo’g’irsoq, bo’g’irsoq, supradagi un-urvoq.
Sidirishib oldilar, qaymoqqa xo’p qordilar.
Pishdim pechda, tovada, sovitdilar havoda.
Qochib ketdim bobomdan, qochib ketdim buvimdan.
Qochib ketdim quyondan, qochib ketdim bo’ridan.
Qochib ketdim ayiqdan.
Eshit, tulki, bo’ldi bas, sendan qochish hech gapmas.
– Rahmat, bo’g’irsoq, – debdi tulki unga. – Qo’shig’ing haqiqatan ham ajoyib. Qani edi uni yana bir marta eshitsam. Tilimga tushgin-da uni menga so’nggi marta aytib ber.
Bo’g’irsoq tulkining og’ziga sakrab tushibdi, tulki bo’lsa bo’g’irsoqni «xap» etib yeb qo’yibdi!
Объяснение: