Следует заметить, что если преподобный Иосиф возглавил на рубеже XV–XVI столетий прежде всего московскую, в социальном отношении определенно более активную ветвь русского иночества, то преподобный Нил явился основным выразителем прежде всего внутренне-созерцательных идеалов монашества северорусского.
По существу же, оба направления в древнерусском иночестве (условно говоря, Иосифа Волоцкого и Нила Сорского) лишь выражали две стороны в целом единой позиции Русской Церкви в ее отношении к миру – одновременного признания необходимости углубленной молитвы о нем (как важнейшей задачи православного иночества) и деятельной заботы о его реальных (духовных и даже материальных) нуждах. Недаром оба преподобных – и Иосиф, и Нил – всегда равно почитались, как почитаются и доныне, всею православной Россией, ибо каждый из них сыграл выдающуюся роль в развитии монастырской жизни на Руси.
Уже к концу XV в. в среде русского духовенства обозначились два течения, условно именуемые нестяжателями и иосифлянами. Между ними велись споры по вопросам об условиях и предназначении монашеской жизни. Нестяжатели во главе со старцем-отшельником Нилом Сорским стояли на том, что уход от мира должен быть направлен на индивидуальное нравственное совершенствование и спасение души, поэтому активно пропагандировали такую форму монашества, как пустынножительство. В материальном обеспечении такие люди не нуждались, работая своими руками, а владение собственностью, особенно населенными землями, считалось нежелательным. Рост церковных владений нестяжатели квалифицировали как стяжательство, как мирскую греховную страсть, как стремление к господству над другими людьми, что противно христианской вере. Источниками существования они признавали только личный труд, дары и подаяния. В начале XVI в. эти позиции отстаивали Вассиан Патрикеев и ученый монах Максим Грек.
Противники нестяжателей иосифляне, названные так по имени своего лидера, игумена Иосифа Волоцкого, отстаивали за монастырями не только душеспасительные, но и широкие общественные функции, указывая, что монастырь по назначению своему является духовным центром притяжения для населения целой округи, а посему нуждается в крепком хозяйственном обеспечении. Как это происходило, можно наблюдать на примере того же самого Иосифо-Волоколамского монастыря, для которого были характерны быстрый рост его земельных вотчин, четкая организация хозяйственной жизни, детально разработанная для населения сетка «тарифов» на услуги монахов: за разные виды поминовения душ, погребение и т. д. Иосифляне непоколебимо отстаивали тезис о том, что данное или пожертвованное в монастырь дано богу, а потому не может быть отобрано ни при каких условиях. На церковном соборе 1503 г. Иосиф Волоцкий и его сторонники добились закрепления этого принципа, сохранявшего в неприкосновенности церковные земли.
По существу же, оба направления в древнерусском иночестве (условно говоря, Иосифа Волоцкого и Нила Сорского) лишь выражали две стороны в целом единой позиции Русской Церкви в ее отношении к миру – одновременного признания необходимости углубленной молитвы о нем (как важнейшей задачи православного иночества) и деятельной заботы о его реальных (духовных и даже материальных) нуждах. Недаром оба преподобных – и Иосиф, и Нил – всегда равно почитались, как почитаются и доныне, всею православной Россией, ибо каждый из них сыграл выдающуюся роль в развитии монастырской жизни на Руси.
Противники нестяжателей иосифляне, названные так по имени своего лидера, игумена Иосифа Волоцкого, отстаивали за монастырями не только душеспасительные, но и широкие общественные функции, указывая, что монастырь по назначению своему является духовным центром притяжения для населения целой округи, а посему нуждается в крепком хозяйственном обеспечении. Как это происходило, можно наблюдать на примере того же самого Иосифо-Волоколамского монастыря, для которого были характерны быстрый рост его земельных вотчин, четкая организация хозяйственной жизни, детально разработанная для населения сетка «тарифов» на услуги монахов: за разные виды поминовения душ, погребение и т. д. Иосифляне непоколебимо отстаивали тезис о том, что данное или пожертвованное в монастырь дано богу, а потому не может быть отобрано ни при каких условиях. На церковном соборе 1503 г. Иосиф Волоцкий и его сторонники добились закрепления этого принципа, сохранявшего в неприкосновенности церковные земли.