Атрибуции социальной природы древнетюркских государств, обладающих одинаковыми институтами общественного устройства, до сих пор весьма разноречивы. Их определяют и как военную демократию, и как родо-племенное государство, и как военно-рабовладельческие империи, и как феодальные или патриархально-феодальные государственные образования. Общеизвестная скудость источников побуждает многих исследователей руководствоваться скорее генерализованными представлениями, чем результатами анализа немногочисленных и не всегда ясных свидетельств.
Особое значение для выявления социальных связей и зависимостей имеют памятники, созданные в древнетюркской среде. В год Барса по степному календарю, а по нашему летоисчислению в году 582, среди громадных курганов скифских царей, что в Оленьем урочище на реке Баин-Цаган, в центре Хангайской горной страны, над местом поминовения тюркского кагана Таспара (дотронное
(66/67)
имя — Махан-тегин), была воздвигнута стела с надписью о деяниях первых тюркских каганов, распространивших свою власть от Жёлтой реки до Боспора Киммерийского. Именно с этой стелы, получившей название Бугутской, ведётся ныне отсчёт древнетюркских памятников на согдийском и тюркском языках. Полтысячелетия воздвигались на поминальном кургане высшей знати тюрков, уйгуров и кыргызов каменные стелы с надписями, где апология усопших вождей соседствовала с царским хрониконом и актуальной декларацией, а дидактика окрашивалась политическими эмоциями. Заупокойные эпитафии становились средством монументальной пропаганды. Они отражали, формулировали и формировали видение и картину мира, отстаивали и навязывали жизненные и нравственные идеалы, устремления, цели.
Во-первых, Италия ко времени Возрождения оказалась одной из самых раздробленных стран Европы; здесь так и не сложилось единого политического и национального центра. Образованию единого государства препятствовала происходившая в течение всего Средневековья борьба между папами и императорами за свое господство. Поэтому экономическое и политическое развитие разных районов Италии было неравномерным. Области центральной и северной частей полуострова входили в папские владения; на юге располагалось Неаполитанское королевство; средняя Италия (Тоскана), включавшая такие города, как Флоренция, Пиза, Сиена, и отдельные города севера (Генуя, Милан, Венеция) представляли собой независимые и богатые центры страны. Фактически Италия была конгломератом разобщенных, постоянно соперничавших и враждовавших между собой территорий.
Во-вторых, именно в Италии сложились поистине уникальные условия для поддержания ростков новой культуры. Отсутствие централизованной власти, а также выгодное географическое положение на путях европейской торговли с Востоком дальнейшему развитию самостоятельных городов, развитию в них капиталистического и нового политического уклада. В передовых городах Тосканы и Ломбардии уже в XII – XIII вв. произошли коммунальные революции и сложился республиканский строй, внутри которого постоянно велась ожесточенная партийная борьба. Основными политическими силами здесь выступали финансисты, разбогатевшие торговцы и ремесленники.
В этих условиях весьма высокой оказывалась общественная активность граждан, которые стремились поддерживать политиков, содействующих обогащению и процветанию города. Так, общественная поддержка в разных городских республиках выдвижению и укреплению власти нескольких богатых семейств: Висконти и Сфорца – в Милане и всей Ломбардии, банкиров Медичи – во Флоренции и всей Тоскане, Большого Совета дожей – в Венеции. И хотя постепенно республики превращались в тирании с явными чертами монархии, они по-прежнему держались в большой степени на популярности и авторитете. Поэтому новые итальянские правители стремились заручаться согласием общественного мнения и всячески демонстрировали свою приверженность набирающему силу общественному движению – гуманизму. Они привлекали к себе самых выдающихся людей времени – ученых, писателей, художников, - сами старались развивать у себя образованность и вкус.
В-третьих, в условиях появления и роста национального самосознания именно итальянцы ощутили себя прямыми потомками великого античного Рима. Интерес к античному который не угасал на протяжении всего Средневековья, теперь означал одновременно и интерес к своему национальному точнее своего народа, традициям родной старины. Ни в какой другой стране Европы не осталось столько следов великой античной цивилизации, как в Италии. И хотя это были чаще всего лишь развалины (например, Колизей в течение почти всего Средневековья использовался как каменоломня), теперь именно они производили впечатление величия и славы. Таким образом, античная древность была осмыслена как великое национальное родной страны.
Социальная структура древнетюркских государств.
Атрибуции социальной природы древнетюркских государств, обладающих одинаковыми институтами общественного устройства, до сих пор весьма разноречивы. Их определяют и как военную демократию, и как родо-племенное государство, и как военно-рабовладельческие империи, и как феодальные или патриархально-феодальные государственные образования. Общеизвестная скудость источников побуждает многих исследователей руководствоваться скорее генерализованными представлениями, чем результатами анализа немногочисленных и не всегда ясных свидетельств.
Особое значение для выявления социальных связей и зависимостей имеют памятники, созданные в древнетюркской среде. В год Барса по степному календарю, а по нашему летоисчислению в году 582, среди громадных курганов скифских царей, что в Оленьем урочище на реке Баин-Цаган, в центре Хангайской горной страны, над местом поминовения тюркского кагана Таспара (дотронное
(66/67)
имя — Махан-тегин), была воздвигнута стела с надписью о деяниях первых тюркских каганов, распространивших свою власть от Жёлтой реки до Боспора Киммерийского. Именно с этой стелы, получившей название Бугутской, ведётся ныне отсчёт древнетюркских памятников на согдийском и тюркском языках. Полтысячелетия воздвигались на поминальном кургане высшей знати тюрков, уйгуров и кыргызов каменные стелы с надписями, где апология усопших вождей соседствовала с царским хрониконом и актуальной декларацией, а дидактика окрашивалась политическими эмоциями. Заупокойные эпитафии становились средством монументальной пропаганды. Они отражали, формулировали и формировали видение и картину мира, отстаивали и навязывали жизненные и нравственные идеалы, устремления, цели.
Во-первых, Италия ко времени Возрождения оказалась одной из самых раздробленных стран Европы; здесь так и не сложилось единого политического и национального центра. Образованию единого государства препятствовала происходившая в течение всего Средневековья борьба между папами и императорами за свое господство. Поэтому экономическое и политическое развитие разных районов Италии было неравномерным. Области центральной и северной частей полуострова входили в папские владения; на юге располагалось Неаполитанское королевство; средняя Италия (Тоскана), включавшая такие города, как Флоренция, Пиза, Сиена, и отдельные города севера (Генуя, Милан, Венеция) представляли собой независимые и богатые центры страны. Фактически Италия была конгломератом разобщенных, постоянно соперничавших и враждовавших между собой территорий.
Во-вторых, именно в Италии сложились поистине уникальные условия для поддержания ростков новой культуры. Отсутствие централизованной власти, а также выгодное географическое положение на путях европейской торговли с Востоком дальнейшему развитию самостоятельных городов, развитию в них капиталистического и нового политического уклада. В передовых городах Тосканы и Ломбардии уже в XII – XIII вв. произошли коммунальные революции и сложился республиканский строй, внутри которого постоянно велась ожесточенная партийная борьба. Основными политическими силами здесь выступали финансисты, разбогатевшие торговцы и ремесленники.
В этих условиях весьма высокой оказывалась общественная активность граждан, которые стремились поддерживать политиков, содействующих обогащению и процветанию города. Так, общественная поддержка в разных городских республиках выдвижению и укреплению власти нескольких богатых семейств: Висконти и Сфорца – в Милане и всей Ломбардии, банкиров Медичи – во Флоренции и всей Тоскане, Большого Совета дожей – в Венеции. И хотя постепенно республики превращались в тирании с явными чертами монархии, они по-прежнему держались в большой степени на популярности и авторитете. Поэтому новые итальянские правители стремились заручаться согласием общественного мнения и всячески демонстрировали свою приверженность набирающему силу общественному движению – гуманизму. Они привлекали к себе самых выдающихся людей времени – ученых, писателей, художников, - сами старались развивать у себя образованность и вкус.
В-третьих, в условиях появления и роста национального самосознания именно итальянцы ощутили себя прямыми потомками великого античного Рима. Интерес к античному который не угасал на протяжении всего Средневековья, теперь означал одновременно и интерес к своему национальному точнее своего народа, традициям родной старины. Ни в какой другой стране Европы не осталось столько следов великой античной цивилизации, как в Италии. И хотя это были чаще всего лишь развалины (например, Колизей в течение почти всего Средневековья использовался как каменоломня), теперь именно они производили впечатление величия и славы. Таким образом, античная древность была осмыслена как великое национальное родной страны.