Кконцу 1870 г. все итальянские земли были объединены в рамках централизованного государства. в плане государственного устройства единая италия была конституционной монархией во главе с королем виктором-эммануилом ii (1820 – 1878). объединение италии ускорило эволюцию ее в буржуазном направлении. уничтожение внутренних таможенных барьеров и введение единой денежной системы способствовало оживлению товарооборота между отдельными областями страны. особенно важное значение в этом плане имело широко развернувшееся железнодорожное строительство. к 1900 г. общая протяженность железных дорог достигла почти 16 тыс. км. на этом их строительство в италии практически завершилось, поскольку потребности в прокладке новых линий уже не было. при нехватке в италии собственных денежных средств значительным был их приток из-за границы. с участием сначала французского и , а позже германского капитала создавалась итальянская банковская система. частный капитал, вкладывавшийся в строительство железных дорог, в 60-е годы также был преимущественно иностранного происхождения. расширению рынка до общенациональных масштабов и развитию новых средств сообщения ускорилось отделение промышленности от земледелия и переход от ремесла и мануфактуры к фабрике. но фабричное машинное производство стало господствующим не ранее конца xix в.взятие рима (сентябрь — октябрь 1870 г.)[121] открывает новую эру в современной италии: оно знаменует конец борьбы за освобождение, волновавшей страну с 1859 года, и кладет начало борьбе за организацию, которой она непрестанно с тех пор была поглощена. несколько недель спустя (5 декабря), открывая во флоренции сессию парламента, виктор-эммануил в следующих словах резюмировал достигнутые результаты и цель, к которой предстояло стремиться: «италия свободна и едина; отныне только от нас зависит сделать ее великой и счастливой». в этих немногих словах заключалась целая правительственная программа: дать стране хозяйственное благополучие и духовное единство, отличающие великие народы, а государству — то влияние во внешней политике и ту материальную силу, которые присущи великим державам. вот двойная , которую король ставил перед своими министрами. большинство из них впадало в ту ошибку, что обращало внимание лишь на одну сторону ; стремясь поднять свое отечество на одинаковую с другими европейскими монархиями ступень политического значения, они всячески старались завести у себя точно такие же учреждения, во всем походить на эти страны: иметь грозную армию и грозный флот, заключать внушительные союзы, приобретать обширные колониальные владения, ввести широкое избирательное право, возбудить деятельную парламентскую жизнь, установить централизованную администрацию и штат многочисленных чиновников. министры часто забывали, что их реформы, слишком дорогие для бедной страны и слишком решительные для юного еще народа, неминуемо должны были повлечь за собой расстройство финансов и возбуждение умов. это честолюбивое стремление, красной нитью проходившее через dсю их политику и объяснявшее ее неудовлетворительность, мы встречаем, хотя и в различной форме, у всех министров; оно намечается во время господства правой (1870–1876), вполне определенно проявляется во время господства левой (1876'—1887) и достигает предельного своего выражения, когда власть находится в руках криспи[122].
