"Встречалось и другое омерзительное преступление в этом глупом и сумасбродном пешем скопище, преступление, которое, в чем не приходится сомневаться, было ненавистно в глазах господа и которое даже покажется совершенно невероятным всем христианам. [А именно], они уверяли, будто некий гусь проникнут божественным духом и в не меньшей степени им же проникнута некая коза. И обоих этих животных они содеяли себе в предводители в этом святом странствии в Иерусалим; они выказывали им знаки благочестивого почитания сверх меры, и превеликая рать, подобно скотине, следовала за ними, веря в это всей душой.Да удалится от сердец верующих христиан [мысль], будто господь Иисус хотел, чтобы гроб его святейшего тела посещался неразумными тварями, и будто бы повелел содеять их предводителями тех христианских душ, которые [сам] удостоил искупить своей драгоценной кровью и омыть от грязи идолопоклонства! Ведь, возносясь на небеса, он определил предводителями, управителями и наставниками своего народа достопочтеннейших и святейших прелатов и аббатов, а вовсе не грубую скотину, лишенную разума. Впрочем, что удивительного, ее ли в наше время встречаются заблуждения подобного рода, и в иных сборищах стольких тысяч людей, на чьи головы господь обрушил кары, ...[встречаются] столь отвратительные преступления..?" (Альберт Аахенский "Иерусалимская история". Кн. I, гл. 30.)
Этот весьма любопытный эпизод из истории Первого крестового похода встречается в нескольких книгах посвященных крестовым походам. Вот как некоторые исследователи расшифровывают "преступление, которое покажется совершенно невероятным всем христианам" .
"Впереди его отряда выступали коза и гусь, священные животные древней германской мифологии". (Лео Таксиль "Священный вертеп")
"Предводителями одного из крупнейших крестьянских отрядов были... гусь и коза, которые шли перед войском и указывали ему путь к Иерусалиму. По мнению крестьян, эти животные были проникнуты божественным духом, и лучше любого рыцаря или монаха могли указать верную дорогу к Святому Гробу". (Александр Доманин "Крестовые походы. Под сенью креста")
"Впереди одного из отрядов, находившегося в составе ополчения Петра Пустынника, шествовали... гусь и коза. Они считались проникнутыми божественной благодатью и пользовались большим почетом среди крестьян: по словам Альберта Аахенского, им «выказывали знаки благочестивого почитания сверх меры, и превеликая рать, подобно скотине, следовала за ними, веря в это всей душой». Крестьяне видели в обоих животных вожаков отряда. Каноник Альберт Аахенский, яростно возмущаясь «омерзительным преступлением глупого и сумасбродного пешего скопища», включил в свой рассказ знаменитый эпизод с гусем и козой. Для него, служителя церкви, это языческое заблуждение". (Михаил Заборов "Крестоносцы на Востоке")
Но дальше констатации факта с гусем и козой - "животных древней германской мифологии" дело не идет. Возникают вопросы как сии "неразумные твари" прониклись божественным духом и как животные стали "предводителями христианских душ", идущих по стезе Господней?
Городецкая роспись — большое явление в русском народном творчестве. Как область искусства оно исследовано очень мало. Известна городецкая роспись главным образом по украшенным живописью донцам, в которые раньше вставлялся гребень для прядения. За полвека существования в Городецкой округе «красильного» промысла искусство росписи донец приобрело яркий характер вполне оригинального стиля. Этот стиль имеет свою историю развития, свою художественную природу. Корни его лежат в древних традициях художественной культуры Поволжья. Старинным очагом городецкой росписи издавна была река Узола. В ее долине, вблизи Городца, родилось замечательное искусство. Однако распространилось оно далеко за пределами Городецкой округи. По всей вероятности, росписью донец, как и росписью других изделий из дерева, занималось население не только Узолы, но и близких рек Унжи и между Узолой и Керженцем, а также по правому берегу Волги. Основан был Городец Юрием Долгоруким как последний сторожевой пост в середине XII в.
"Встречалось и другое омерзительное преступление в этом глупом и сумасбродном пешем скопище, преступление, которое, в чем не приходится сомневаться, было ненавистно в глазах господа и которое даже покажется совершенно невероятным всем христианам. [А именно], они уверяли, будто некий гусь проникнут божественным духом и в не меньшей степени им же проникнута некая коза. И обоих этих животных они содеяли себе в предводители в этом святом странствии в Иерусалим; они выказывали им знаки благочестивого почитания сверх меры, и превеликая рать, подобно скотине, следовала за ними, веря в это всей душой.Да удалится от сердец верующих христиан [мысль], будто господь Иисус хотел, чтобы гроб его святейшего тела посещался неразумными тварями, и будто бы повелел содеять их предводителями тех христианских душ, которые [сам] удостоил искупить своей драгоценной кровью и омыть от грязи идолопоклонства! Ведь, возносясь на небеса, он определил предводителями, управителями и наставниками своего народа достопочтеннейших и святейших прелатов и аббатов, а вовсе не грубую скотину, лишенную разума. Впрочем, что удивительного, ее ли в наше время встречаются заблуждения подобного рода, и в иных сборищах стольких тысяч людей, на чьи головы господь обрушил кары, ...[встречаются] столь отвратительные преступления..?" (Альберт Аахенский "Иерусалимская история". Кн. I, гл. 30.)
Этот весьма любопытный эпизод из истории Первого крестового похода встречается в нескольких книгах посвященных крестовым походам. Вот как некоторые исследователи расшифровывают "преступление, которое покажется совершенно невероятным всем христианам" .
"Впереди его отряда выступали коза и гусь, священные животные древней германской мифологии". (Лео Таксиль "Священный вертеп")
"Предводителями одного из крупнейших крестьянских отрядов были... гусь и коза, которые шли перед войском и указывали ему путь к Иерусалиму. По мнению крестьян, эти животные были проникнуты божественным духом, и лучше любого рыцаря или монаха могли указать верную дорогу к Святому Гробу". (Александр Доманин "Крестовые походы. Под сенью креста")
"Впереди одного из отрядов, находившегося в составе ополчения Петра Пустынника, шествовали... гусь и коза. Они считались проникнутыми божественной благодатью и пользовались большим почетом среди крестьян: по словам Альберта Аахенского, им «выказывали знаки благочестивого почитания сверх меры, и превеликая рать, подобно скотине, следовала за ними, веря в это всей душой». Крестьяне видели в обоих животных вожаков отряда. Каноник Альберт Аахенский, яростно возмущаясь «омерзительным преступлением глупого и сумасбродного пешего скопища», включил в свой рассказ знаменитый эпизод с гусем и козой. Для него, служителя церкви, это языческое заблуждение". (Михаил Заборов "Крестоносцы на Востоке")
Но дальше констатации факта с гусем и козой - "животных древней германской мифологии" дело не идет. Возникают вопросы как сии "неразумные твари" прониклись божественным духом и как животные стали "предводителями христианских душ", идущих по стезе Господней?
Известна городецкая роспись главным образом по украшенным живописью донцам, в которые раньше вставлялся гребень для прядения. За полвека существования в Городецкой округе «красильного» промысла искусство росписи донец приобрело яркий характер вполне оригинального стиля. Этот стиль имеет свою историю развития, свою художественную природу. Корни его лежат в древних традициях художественной культуры Поволжья.
Старинным очагом городецкой росписи издавна была река Узола. В ее долине, вблизи Городца, родилось замечательное искусство. Однако распространилось оно далеко за пределами Городецкой округи. По всей вероятности, росписью донец, как и росписью других изделий из дерева, занималось население не только Узолы, но и близких рек Унжи и между Узолой и Керженцем, а также по правому берегу Волги.
Основан был Городец Юрием Долгоруким как последний сторожевой пост в середине XII в.