Убийство Домициана было встречено с ликованием всем сенатом, который немедленно воспользовался тем, что Домициан не успел назначить наследника, и поспешил заполнить образовавшийся вакуум власти в своих интересах. Принцепсом и императором был избран один из старейших сенаторов (ему шел 67-й год) Марк Кокцей Нерва. Личность Нервы казалась для сената наиболее приемлемой по многим соображениям. Он был представителем древнего италийского рода, принадлежащего к высшему римскому нобилитету, получил прекрасное образование, был опытным юристом. Вместе с тем Нерва был приближенным ко двору Нерона, при котором он получил знаки преторского достоинства и триумфальные украшения, а при династии Флавиев разделял консульство с самим Ве и даже со своим предшественником Домицианом. С точки зрения сената, это должно было сделать более конституционным переход высшей власти к новому принцепсу, предохранить государство от вспышки вооруженной борьбы за власть. Политическое положение нового императора оказалось довольно сложным. С одной стороны, он выступал в качестве своего рода сенатского императора, поддерживая отношения самого тесного сотрудничества и согласия с этим высшим органом Римского государства. Он не мог не поддержать сенатские акты о предании проклятию памяти деспота Домициана, низвержении его статуй, прекращении террористических процессов об оскорблении величества, наказании доносчиков. Но, с другой стороны, он должен был считаться с интересами преторианцев и армии, в которой династия Флавиев и сам Домициан, повысивший плату всем категориям воинов, пользовались популярностью. Во всяком случае, именно под их давлением Нерве пришлось согласиться с осуждением убийц Домициана в 97 г. Стремясь укрепить свое положение как главы государства, Нерва должен был искать поддержки и у столичного плебса. Для этого были построены новые продовольственные склады, постоянным объектом внимания было снабжение города продовольствием и водой, устраивались гладиаторские бои и травля зверей. Нерва выступал и в качестве продолжателя аграрной политики предшествующей династии. Так, по его инициативе сенат принял решение о выделении огромной суммы в 60 млн. сестерциев для покупки и распределения небольших участков земли для обедневших земледельцев. При нем же был организован особый фонд поддержки (так называемый алиментарный фонд) для детей малоимущих родителей и сирот. Однако все эти мероприятия Нервы лишь частично улучшали его политическое положение. Более радикальным в этом плане было назначение наследником престарелого императора, популярного в римской армии полководца, наместника провинции Верхняя Германия Марка Ульпия Траяна.
По утверждению известного историка Г. В. Вернадского, Хмельницкий был человеком среднего роста и крепкого телосложения. Характер у Хмельницкого был несколько неуравновешенным — периоды времени, когда Хмельницкий был активным, твердым и властным, внезапно сменялись периодами, когда Хмельницкий становился сонным и усталым. С возрастом приступы депрессии становились продолжительнее, росла его подозрительность, даже в отношении к друзьям и соратникам.
Гетман благоволил к образованным людям, любил с ними беседовать, оказывал поддержку Киевской академии. Судя по письмам и универсалам, которые гетман писал или диктовал лично, Хмельницкий хорошо владел эпистолярным жанром. Гетман читал мало, любил народную поэзию и народную музыку, сам играл на бандуре, любил веселое застолье, был радушным хозяином. Ел простую пищу, пил горилку и мед.
Хмельницкий считался знатоком оружия и лошадей. В торжественные моменты, надевал на себя церемониальное облачение, в остальное время одевался просто. Его образ жизни не особо отличался от образа жизни рядовых казаков, покои Хмельницкого были обставлены простой мебелью. В головах гетманской кровати висел лук и сабля.
Гетман был хорошим оратором, — в своих речах гетман использовал народные поговорки и яркие примеры из повседневной жизни.
Стратегические и тактические дарования Богдана проявлялись в тщательном планировании всей военной кампании. Однако, он мог пренебрегать разработкой незначительных операций.
Личность Нервы казалась для сената наиболее приемлемой по многим соображениям. Он был представителем древнего италийского рода, принадлежащего к высшему римскому нобилитету, получил прекрасное образование, был опытным юристом. Вместе с тем Нерва был приближенным ко двору Нерона, при котором он получил знаки преторского достоинства и триумфальные украшения, а при династии Флавиев разделял консульство с самим Ве и даже со своим предшественником Домицианом.
С точки зрения сената, это должно было сделать более конституционным переход высшей власти к новому принцепсу, предохранить государство от вспышки вооруженной борьбы за власть. Политическое положение нового императора оказалось довольно сложным. С одной стороны, он выступал в качестве своего рода сенатского императора, поддерживая отношения самого тесного сотрудничества и согласия с этим высшим органом Римского государства. Он не мог не поддержать сенатские акты о предании проклятию памяти деспота Домициана, низвержении его статуй, прекращении террористических процессов об оскорблении величества, наказании доносчиков. Но, с другой стороны, он должен был считаться с интересами преторианцев и армии, в которой династия Флавиев и сам Домициан, повысивший плату всем категориям воинов, пользовались популярностью. Во всяком случае, именно под их давлением Нерве пришлось согласиться с осуждением убийц Домициана в 97 г. Стремясь укрепить свое положение как главы государства, Нерва должен был искать поддержки и у столичного плебса.
Для этого были построены новые продовольственные склады, постоянным объектом внимания было снабжение города продовольствием и водой, устраивались гладиаторские бои и травля зверей. Нерва выступал и в качестве продолжателя аграрной политики предшествующей династии. Так, по его инициативе сенат принял решение о выделении огромной суммы в 60 млн. сестерциев для покупки и распределения небольших участков земли для обедневших земледельцев. При нем же был организован особый фонд поддержки (так называемый алиментарный фонд) для детей малоимущих родителей и сирот.
Однако все эти мероприятия Нервы лишь частично улучшали его политическое положение. Более радикальным в этом плане было назначение наследником престарелого императора, популярного в римской армии полководца, наместника провинции Верхняя Германия Марка Ульпия Траяна.
По утверждению известного историка Г. В. Вернадского, Хмельницкий был человеком среднего роста и крепкого телосложения. Характер у Хмельницкого был несколько неуравновешенным — периоды времени, когда Хмельницкий был активным, твердым и властным, внезапно сменялись периодами, когда Хмельницкий становился сонным и усталым. С возрастом приступы депрессии становились продолжительнее, росла его подозрительность, даже в отношении к друзьям и соратникам.
Гетман благоволил к образованным людям, любил с ними беседовать, оказывал поддержку Киевской академии. Судя по письмам и универсалам, которые гетман писал или диктовал лично, Хмельницкий хорошо владел эпистолярным жанром. Гетман читал мало, любил народную поэзию и народную музыку, сам играл на бандуре, любил веселое застолье, был радушным хозяином. Ел простую пищу, пил горилку и мед.
Хмельницкий считался знатоком оружия и лошадей. В торжественные моменты, надевал на себя церемониальное облачение, в остальное время одевался просто. Его образ жизни не особо отличался от образа жизни рядовых казаков, покои Хмельницкого были обставлены простой мебелью. В головах гетманской кровати висел лук и сабля.
Гетман был хорошим оратором, — в своих речах гетман использовал народные поговорки и яркие примеры из повседневной жизни.
Стратегические и тактические дарования Богдана проявлялись в тщательном планировании всей военной кампании. Однако, он мог пренебрегать разработкой незначительных операций.
Объяснение: