Вступление России в Первую мировую первоначально оказало стабилизирующее влияние на внутриполитическую ситуацию. Патриотический подъем охватил самые широкие слои населения. Волна забастовочного движения, достигшая, как отмечалось, к лету 1914 г. критически высокого уровня, резко пошла на убыль. Стачки практически прекратились. В октябре 1914 г. бастовали лишь 1 тыс. человек. Успешно общая мобилизация. «Явка запасных, — говорил на заседании Совета министров один из высших чинов военного ведомства, — превзошла ожидания. Рассчитывали недобор 20 процентов, а есть на деле перебор».
Патриотический подъем охватил и весьма оппозиционно настроенную часть российского общества, остро конфликтовавшую накануне войны с властью. В подготовленном лидером кадетской партии П.Н. Милюковым воззвании «к единомышленникам» отмечалось: «Каково бы ни было наше отношение к внутренней политике правительства, наш первый долг сохранить нашу страну нераздельной и удержать за ней то положение в ряду мировых держав, которое оспаривается у нас врагами». На экстренном заседании Государственной думы 26 июля 1914 г. почти все депутаты заявили о своей поддержке правительства и проголосовали за отпуск кредитов, необходимых для ведения войны.
С воодушевлением встретили войну и многие представители духовной элиты. «Всемирная война, — писал С.Н. Булгаков, — означает новый и великий этап в развитии русского самосознания, именно в духовном освобождении русского духа от западнического идолопоклонства, великое крушение кумиров, новую и великую свободу». Н.А. Бердяев отмечал, что борьба «России и Германии не соревнование на почве справедливости, но не есть также и элементарная биологическая борьба за интересы. В борьбе этой ставятся динамические и творческие задачи. Россия и Германия борются за свои места в мировой жизни и мировой истории... В такой борьбе должна быть приведена в движение вся совокупность духовных сил народов».
Российские политические партии левой ориентации заняли неоднозначную позицию по отношению к войне. Большевистская и меньшевистская фракции IV Государственной думы не поддержали правительства об отпуске кредитов на войну. Большевики открыто заняли пораженческие позиции. В.И. Ленин в написанном Манифесте ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия» осудил войну как империалистическую и призывал превратить се в гражданскую. Часть меньшевиков считала возможным ограничиться лишь провозглашением лозунга «Мир без аннексий и контрибуций!». Вместе с тем ряд видных деятелей российской социал-демократии, такие как Г.В. Плеханов, обеспокоенные судьбой страны и перспективой превращения ее в германскую колонию, призывали рабочих отдать все силы делу защиты Отечества. Аналогичную позицию заняла и часть эсеров, среди которых, впрочем, имелись и пацифисты, и сторонники поражения России.
В обстановке патриотического воодушевления первых месяцев войны были созданы Всероссийский земский союз под руководством Г.Е. Львова (впоследствии — первый министр-председатель Временного правительства) и Всероссийский союз городов, который возглавил московский городской голова М.В. Челноков. В задачи союзов входила организация больным и раненым воинам, а позднее и беженцам. Впрочем, либеральная оппозиция (кадеты, октябристы) явно рассчитывали в перспективе использовать союзы для давления на власть.
В целом вторая половина 1914 — начало 1915 г. были временем затишья на «политическом фронте». Лозунги леворадикальных элементов не находили отклика в стране. Что же касается либеральной оппозиции, то она, в общем, придерживалась линии, направленной на сохранение «внутреннего мира».
Ситуация начала меняться с весны 1915 г. Поражения на фронте дискредитировали власть, которая оказалась не организовать отпор неприятелю. В обществе патриотическое воодушевление стало сменяться патриотической тревогой. Снова заявило о себе рабочее движение. Весной и летом 1915 г забастовки и демонстрации в Московской, Владимирской и Костромской губерниях. В результате столкновения с полицией в Иваново-Вознесенске были убиты 100 и ранены 40 рабочих. Впрочем, само по себе забастовочное движение тогда еще нс достигло сколько-нибудь значительного размаха (в августе 1915 г. в стачках участвовали около 55 тыс. человек).
В такой ситуации заметно активизировалась либеральная оппозиция, рассчитывая использовать сложившуюся в стране и на фронте обстановку для того, чтобы добиться от власти политических уступок. Деятельность правительства И.Л. Горемыкина подвергалась резкой критике, и все громче звучали требования его отставки. При этом прогрессисты, занимавшие промежуточное место между кадетами и октябристами и выражавшие интересы торгово-промышленных кругов Москвы, прямо добивались образования кабинета, ответственного перед Государственной думой. Более скромные (во всяком случае, внешне) требования выдвигали кадеты, ратовавшие за создание «правительства, пользующегося доверием страны».
Вступление России в Первую мировую первоначально оказало стабилизирующее влияние на внутриполитическую ситуацию. Патриотический подъем охватил самые широкие слои населения. Волна забастовочного движения, достигшая, как отмечалось, к лету 1914 г. критически высокого уровня, резко пошла на убыль. Стачки практически прекратились. В октябре 1914 г. бастовали лишь 1 тыс. человек. Успешно общая мобилизация. «Явка запасных, — говорил на заседании Совета министров один из высших чинов военного ведомства, — превзошла ожидания. Рассчитывали недобор 20 процентов, а есть на деле перебор».
Патриотический подъем охватил и весьма оппозиционно настроенную часть российского общества, остро конфликтовавшую накануне войны с властью. В подготовленном лидером кадетской партии П.Н. Милюковым воззвании «к единомышленникам» отмечалось: «Каково бы ни было наше отношение к внутренней политике правительства, наш первый долг сохранить нашу страну нераздельной и удержать за ней то положение в ряду мировых держав, которое оспаривается у нас врагами». На экстренном заседании Государственной думы 26 июля 1914 г. почти все депутаты заявили о своей поддержке правительства и проголосовали за отпуск кредитов, необходимых для ведения войны.
С воодушевлением встретили войну и многие представители духовной элиты. «Всемирная война, — писал С.Н. Булгаков, — означает новый и великий этап в развитии русского самосознания, именно в духовном освобождении русского духа от западнического идолопоклонства, великое крушение кумиров, новую и великую свободу». Н.А. Бердяев отмечал, что борьба «России и Германии не соревнование на почве справедливости, но не есть также и элементарная биологическая борьба за интересы. В борьбе этой ставятся динамические и творческие задачи. Россия и Германия борются за свои места в мировой жизни и мировой истории... В такой борьбе должна быть приведена в движение вся совокупность духовных сил народов».
Российские политические партии левой ориентации заняли неоднозначную позицию по отношению к войне. Большевистская и меньшевистская фракции IV Государственной думы не поддержали правительства об отпуске кредитов на войну. Большевики открыто заняли пораженческие позиции. В.И. Ленин в написанном Манифесте ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия» осудил войну как империалистическую и призывал превратить се в гражданскую. Часть меньшевиков считала возможным ограничиться лишь провозглашением лозунга «Мир без аннексий и контрибуций!». Вместе с тем ряд видных деятелей российской социал-демократии, такие как Г.В. Плеханов, обеспокоенные судьбой страны и перспективой превращения ее в германскую колонию, призывали рабочих отдать все силы делу защиты Отечества. Аналогичную позицию заняла и часть эсеров, среди которых, впрочем, имелись и пацифисты, и сторонники поражения России.
В обстановке патриотического воодушевления первых месяцев войны были созданы Всероссийский земский союз под руководством Г.Е. Львова (впоследствии — первый министр-председатель Временного правительства) и Всероссийский союз городов, который возглавил московский городской голова М.В. Челноков. В задачи союзов входила организация больным и раненым воинам, а позднее и беженцам. Впрочем, либеральная оппозиция (кадеты, октябристы) явно рассчитывали в перспективе использовать союзы для давления на власть.
В целом вторая половина 1914 — начало 1915 г. были временем затишья на «политическом фронте». Лозунги леворадикальных элементов не находили отклика в стране. Что же касается либеральной оппозиции, то она, в общем, придерживалась линии, направленной на сохранение «внутреннего мира».
Ситуация начала меняться с весны 1915 г. Поражения на фронте дискредитировали власть, которая оказалась не организовать отпор неприятелю. В обществе патриотическое воодушевление стало сменяться патриотической тревогой. Снова заявило о себе рабочее движение. Весной и летом 1915 г забастовки и демонстрации в Московской, Владимирской и Костромской губерниях. В результате столкновения с полицией в Иваново-Вознесенске были убиты 100 и ранены 40 рабочих. Впрочем, само по себе забастовочное движение тогда еще нс достигло сколько-нибудь значительного размаха (в августе 1915 г. в стачках участвовали около 55 тыс. человек).
В такой ситуации заметно активизировалась либеральная оппозиция, рассчитывая использовать сложившуюся в стране и на фронте обстановку для того, чтобы добиться от власти политических уступок. Деятельность правительства И.Л. Горемыкина подвергалась резкой критике, и все громче звучали требования его отставки. При этом прогрессисты, занимавшие промежуточное место между кадетами и октябристами и выражавшие интересы торгово-промышленных кругов Москвы, прямо добивались образования кабинета, ответственного перед Государственной думой. Более скромные (во всяком случае, внешне) требования выдвигали кадеты, ратовавшие за создание «правительства, пользующегося доверием страны».
Объяснение: