Цитирую общие представления об этническом стереотипе гагаузов одного из первых исследователей этой народности В.А. Мошкова :
«…Духовные лица уверяли меня, что они никогда не смешают гагауза с болгарином по наружному виду, хотя обе эти народности носят совершенно одинаковый костюм. Относительно же характера обоих народов священники, служившие подолгу в гагаузских сёлах и в болгарских, уверяют, что в характере между теми и другими огромная разница. Болгары, говорят они, угрюмы, скрытны и подозрительны, а гагаузы, наоборот, веселы, откровенны и доверчивы и хотя не щедры, но и скупыми их назвать нельзя. Мне самому при поездке в Бессарабию тоже приходилось убеждаться , что гагаузы гораздо гостеприимнее болгар и приветливее. Но что особенно было заметно при переезде из гагаузского села в болгарское, так это сравнительно более высокая культура болгар. На меньшем участке земли они живут несравненно зажиточнее гагаузов. Они гораздо домовитее гагаузов, у них более внешнего порядка в хозяйстве и они несравненно более, чем гагаузы, заботятся о своём просвещении…» Источники: Мошков В.А. Указ. Соч. Стр. 29 Мошков В.А. Гагаузы Бендерского уезда 1900г. А.В.Шабашов Гагаузы Одесса «Астропринт» 2002г. стр 345-352: «Представления о жадности, скупости болгар в полной мере сохраняются у гагаузов до настоящего времени. Болгарин, или тукан, является для гагауза именем нарицательным. Фраза «ались булгар (тукан)» буквально переводится: «точно как болгарин, со значением «жадный, как болгарин», т.е.назвать человека болгарином и обвинить его в скупости. Интересно, что гагаузы села Дмитровка в этом отношении различают этнографические группы болгар: Собственно туканцев-переселенцев из Северо-Восточной Болгарии, представленных в соседнем селе Чийшия (Совр. Городнее), этнографически наиболее близких гагаузам; Они наделяются именно такими качествами и называются туканами; Жителей других окрестных болгарских сёл, переселенцев из горной, балканской части Болгарии(напр. С. Иесерлия (совр. Вольное)) они называют булгарами и не наделяют их такими негативными характеристиками, относятся к ним бролее доброжелательно. «Болгарин это домовитый труженик-земледелец, а сквоз. Внешнюю оболочку земледельца-гагауза всё ещё проглядывает закоренелый кочевник. Не даром же болгары называют здесь гагаузов «алабарда»,т.е. человек, делающий всё кое- как, и сами гагаузы сознают свою неумелость в земледелии и виноделии и превосходство над собой не только болгар, но и молдаван»,- продолжает Мошков. Это представление также прочно сохраняется до настоящего времени, и сами гагаузы считают болгар более домовитыми, трудолюбивыми, умелыми, вне зависимости от того, объективной действительности. Далее Мошков описывает взаимоотношения между гагаузами и болгарами в колонистском поселении Кирсово, где численное соотношение народов было примерно равным.
В январе на Руси темнеет рано. Вечером 29 января 1676 г., на четвертом часу после захода солнца, закатилось солнце русского самодержавного православного государства, отошел к Господу царь Алексей Михайлович, уподобленный дневному светилу чуть ранее своего современника и соперника Людовика XIV. Большой колокол известил Московское государство о наступлении всемирной печали — но без промедления должна была наступить и всемирная радость. Полагаю, что, когда сраженный простудой Алексей Михайлович исповедывался и причащался из рук святейшего патриарха Иоакима, придворное ведомство, бывшее в руках клана Хитрово, уже приготовило царское облачение для его старшего сына — Федора, превосходившего отца ростом, но более узкоплечего юношу, вступившего в 15-е лето своего жития. С первым ударом колокола толпа думных и ближних царских людей ввалилась в покои царевича. Тело отца еще не успело остыть, как Федор Алексеевич был совлечен из теремов вниз, в Грановитую палату, обряжен в царское облачение и усажен на принесенный по приказу Хитрово из казны парадный трон. Весь вечер, всю ночь и все утро в полыхающем огнями всех светильников царском дворце, сверкавшем над Москвой разноцветием теремов, как сахарный торт, присягали новому государю придворные, духовенство, офицеры и приказные, дворцовые служители и выборные дворяне.
Су гидэр, кум калэр
(вода уходит, песок остаётся)
Цитирую общие представления об этническом стереотипе гагаузов одного из первых исследователей этой народности В.А. Мошкова :
«…Духовные лица уверяли меня, что они никогда не смешают гагауза с болгарином по наружному виду, хотя обе эти народности носят совершенно одинаковый костюм.
Относительно же характера обоих народов священники, служившие подолгу в гагаузских сёлах и в болгарских, уверяют, что в характере между теми и другими огромная разница.
Болгары, говорят они, угрюмы, скрытны и подозрительны, а гагаузы, наоборот, веселы, откровенны и доверчивы и хотя не щедры, но и скупыми их назвать нельзя.
Мне самому при поездке в Бессарабию тоже приходилось убеждаться , что гагаузы гораздо гостеприимнее болгар и приветливее.
Но что особенно было заметно при переезде из гагаузского села в болгарское, так это сравнительно более высокая культура болгар.
На меньшем участке земли они живут несравненно зажиточнее гагаузов. Они гораздо домовитее гагаузов, у них более внешнего порядка в хозяйстве и они несравненно более, чем гагаузы, заботятся о своём просвещении…»
Источники: Мошков В.А. Указ. Соч. Стр. 29
Мошков В.А. Гагаузы Бендерского уезда 1900г.
А.В.Шабашов Гагаузы Одесса «Астропринт» 2002г.
стр 345-352:
«Представления о жадности, скупости болгар в полной мере сохраняются у гагаузов до настоящего времени.
Болгарин, или тукан, является для гагауза именем нарицательным. Фраза «ались булгар (тукан)» буквально переводится: «точно как болгарин, со значением «жадный, как болгарин», т.е.назвать человека болгарином и обвинить его в скупости.
Интересно, что гагаузы села Дмитровка в этом отношении различают этнографические группы болгар:
Собственно туканцев-переселенцев из Северо-Восточной Болгарии, представленных в соседнем селе Чийшия (Совр. Городнее), этнографически наиболее близких гагаузам; Они наделяются именно такими качествами и называются туканами;
Жителей других окрестных болгарских сёл, переселенцев из горной, балканской части Болгарии(напр. С. Иесерлия (совр. Вольное)) они называют булгарами и не наделяют их такими негативными характеристиками, относятся к ним бролее доброжелательно.
«Болгарин это домовитый труженик-земледелец, а сквоз. Внешнюю оболочку земледельца-гагауза всё ещё проглядывает закоренелый кочевник. Не даром же болгары называют здесь гагаузов «алабарда»,т.е. человек, делающий всё кое- как, и сами гагаузы сознают свою неумелость в земледелии и виноделии и превосходство над собой не только болгар, но и молдаван»,- продолжает Мошков.
Это представление также прочно сохраняется до настоящего времени, и сами гагаузы считают болгар более домовитыми, трудолюбивыми, умелыми, вне зависимости от того, объективной действительности.
Далее Мошков описывает взаимоотношения между гагаузами и болгарами в колонистском поселении Кирсово, где численное соотношение народов было примерно равным.
В январе на Руси темнеет рано. Вечером 29 января 1676 г., на четвертом часу после захода солнца, закатилось солнце русского самодержавного православного государства, отошел к Господу царь Алексей Михайлович, уподобленный дневному светилу чуть ранее своего современника и соперника Людовика XIV. Большой колокол известил Московское государство о наступлении всемирной печали — но без промедления должна была наступить и всемирная радость.
Полагаю, что, когда сраженный простудой Алексей Михайлович исповедывался и причащался из рук святейшего патриарха Иоакима, придворное ведомство, бывшее в руках клана Хитрово, уже приготовило царское облачение для его старшего сына — Федора, превосходившего отца ростом, но более узкоплечего юношу, вступившего в 15-е лето своего жития. С первым ударом колокола толпа думных и ближних царских людей ввалилась в покои царевича.
Тело отца еще не успело остыть, как Федор Алексеевич был совлечен из теремов вниз, в Грановитую палату, обряжен в царское облачение и усажен на принесенный по приказу Хитрово из казны парадный трон. Весь вечер, всю ночь и все утро в полыхающем огнями всех светильников царском дворце, сверкавшем над Москвой разноцветием теремов, как сахарный торт, присягали новому государю придворные, духовенство, офицеры и приказные, дворцовые служители и выборные дворяне.