Северная война всколыхнула Россию и поколебала, казалось, вековые устои. Конечно, внимательному наблюдателю было очевидно, что век московской сословно–представительной монархии уходит в но таких разительных перемен не ожидал никто. Война с лучшей европейской армией потребовала мобилизации всех ресурсов и активизации реформ, которые уже медленно, но уверенно начинали разворачиваться. Необузданный темперамент царя, готового вмешиваться буквально во всё — от абордажной схватки до крестьянской жатвы, — только подстёгивал набирающие ход зачастую вынужденные преобразования. В чём заключалась их основная идея и смысл? Был ли заранее подготовленный план?
Родился в селе Моринцы Звенигородского уезда Киевской губернии в многодетной семье Григория Ивановича Шевченко, крепостного крестьянина помещика В. В. Энгельгардта, который — как племянник князя Г. А. Потёмкина — унаследовал значительную часть его малороссийских владений.
Его предки с отцовской стороны происходили от некоего казака Андрея, который в начале XVIII века пришёл изЗапорожской Сечи. Предки матери, Катерины Якимовны Бойко, были переселенцами из Прикарпатья[9].
Через два года родители Тараса переселились в село Кириловка, где он провёл своё детство. Мать его умерла в 1823 году; в том же году отец женился вторично на вдове, имевшей троих детей. Она относилась к Тарасу сурово. До 9-летнего возраста Тарас был на попечении своей старшей сестры Екатерины, девушки доброй и нежной. Вскоре она вышла замуж. В 1825 году, когда Шевченко шёл 12-й год, умер его отец. С этого времени начинается тяжёлая кочевая жизнь беспризорного ребёнка: сначала прислуживал у дьячка-учителя, затем по окрестным сёлам у дьячков-маляров («богомазов», то есть художников-иконописцев). Одно время Шевченко пас овец, затем служил у местного священника погонычем. В школе дьячка-учителя Шевченко выучился грамоте, а у маляров познакомился с элементарными приёмами рисования. На шестнадцатом году жизни, в 1829 году, он попал в число прислуги нового помещика П. В. Энгельгардта — сначала в роли поварёнка, затем слуги-«казачка». Страсть к живописи не покидала его[10].