Внести до синхронізованої хронологічної таблиці «Європа в Ранньомодерну добу» відомості про Литовські статути, Люблінську унію, Пересопницьке Євангеліє, вихід друком перших книжок, заснування Острозької академії, Львівської братської школи, Києво-Могилянської колег найдите

1)Марий сделал военную реформу, начавшуюся с включения римских граждан, не имеющих земли, в число подлежавших к призыву. Подготовка солдат стала более интенсивной, за счет форсированных маршей, занятий бегом, приглашения инструкторов с гладиаторских школ. Теперь, благодаря  обилию добровольцев, римский легион увеличился с 4200 до 5000-6200 легионеров. Теперь, легион состоял не из 30 манипул, а из 10 когорт, и 6 центурий каждая. Центурия состояла из 100 человек и делились на группы по 10 человек.                                           2)Конфликт разгорелся прежде всего из-за неразрешимых противоречий между двумя группировками, сплотившимися вокруг Луция Корнелия Суллы с одной стороны и Гаем Марием младшим с другой. Марианцы, удерживая власть недемократичным путём, стремились законсервировать существовавший порядок. Неизвестно ни одной их реформы кроме тех немногих, с которых они собственно и пришли к власти. 

 В этих строках очень много здравого смысла, как почти во всем, что писала или делала Екатерина; но в них также и очень много самодовольства. Екатерина была, очевидно, твердо убеждена в том, что не изменяла в течение всей жизни тем четырем правилам поведения, которые наметила себе и которые в том же 1789 году предписывала в одном из писем и Потемкину: "Будь верен, скромен, привязан и благодарен до крайности", - писала она. Она ставила себе, кроме того, в актив еще и другие заслуги и качества, отрицая в себе только - и то с оговорками - литературный талант. 1789 год был для нее вообще временем, когда она сосредоточилась в себе, оглянулась назад и постаралась отдать себе отчет в своем "я". И результат этого внутреннего экзамена, по-видимому, удовлетворил ее. Была ли она при этом искренна? Вероятно. Так же искренна, как и 6 июня 1791 года, в самый разгар второй турецкой войны, начатой исключительно из-за ее честолюбия и продолжавшейся всецело благодаря ее энергической воле, когда она писала:   "Мы никогда войны не начинаем, но защищаться умеем".