Як ви вважаєте, монокультурність (вирощування або видобування й експор тування чогось одного) шкодить розвитку економіки країни чи ні? Свою позицію аргументуйте.
Картина «Утро стрелецкой казни» написана В. Суриковым в 1881 году. В ней он впервые обратился к жанру, составляющему суть его живописи – изображению русского народа в яркие, переломные моменты истории.
На полотне описаны события, происходившие в Москве в 1698 году, в эпоху Петра I, когда был жестоко подавлен Стрелецкий бунт, а стрельцы казнены. Художник тщательно исследовал свидетельства очевидцев, но изобразил событие в соответствии со своим пониманием его исторического смысла.
На полотне мы видим не саму казнь, а полные огромного психологического напряжения минуты перед неотвратимой казнью. Действие происходит в Москве на Красной площади, на фоне храма Василия Блаженного.
Раннее утро, еще не рассеялся туман. В центре композиции два героя – сидящий на коне царь Петр и рыжебородый стрелец в красном колпаке. Стрелец связан, его ноги закованы в колодки, но он не смирился со своей участью. Гневно, с лютой злобой смотрит он на Петра. Такой же непримиримый взгляд видим мы и у Петра.
Столь же эмоционально и выразительно показаны и другие персонажи. Первого приговоренного солдаты уже поволокли к виселице. Как затравленный зверь, озирается вокруг чернобородый стрелец. Взгляд седого стрельца безумен – ужас того, что сейчас произойдет, помутило его сознание. Стрелец, стоящий на телеге, склонился, прощаясь с народом. Отчаянно кричит молодая жена стрельца, бессильно опустилась на землю старуха-мать.
Трагизм происходящего подчеркивает тяжелый, темный колорит полотна. Умело выстраивая композицию, живописец мастерски создает впечатление огромной толпы, полной эмоций, энергии и движения. С любовью и вниманием относится Суриков на полотне к мельчайшим деталям, характеризующим историческую эпоху.
Картина «Утро стрелецкой ткани» решена Суриковым как народная драма. Он поведал нам о народе, его мощи, гневе и страданиях в эпоху, полную сложностей и противоречий.
ответ:Россия будет прирастать Сибирью!» - восклицал гениальный архангельский мужик Михайло Ломоносов. Кому же мы обязаны столь ценным «приращением»? Конечно, Ермаку скажете вы и… ошибётесь. За сто лет до легендарного атамана «судовая рать» московских воевод Федора Курбского-Черного и Ивана Салтыка-Травина совершила беспримерный поход от Устюга до верховий реки Обь, присоединив западную Сибирь к владениям великого князя московского Ивана III.
К концу XV века горы Урала стали границей между Россией и Пелымским княжеством – племенным объединением вогулов (манси). Набеги беспокойных соседей доставляли русским немало хлопот. Вместе с вогулами атаковали наши границы тюменский и казанский ханы: от северного Урала до Волги складывался единый антирусский фронт. Иван III решил сокрушить Пелымское княжество и остудить воинственный пыл его союзников-ханов.
Великий князь поставил во главе войска опытных воевод Федора Курбского-Черного и Ивана Салтыка-Травина. Мы знаем о них немного, а жаль: эти люди заслуживают большего, чем несколько строк в энциклопедиях. Федор Семенович Курбский-Черный принадлежал к знатному боярскому роду, отменно проявил себя в боях с казанцами. Усердно служил отечеству и воевода Иван Иванович Салтык-Травин. Ему не раз доводилось командовать «судовой ратью», он тоже бился с казанским ханом, возглавлял поход на Вятку.
Местом сбора ратников избрали город Устюг. К походу готовились обстоятельно: снаряжали речные суда – ушкуи (в Сибири дорог не было, передвигаться войско могло лишь по воде), наняли опытных кормщиков, знакомых с крутым нравом северных рек. 9 мая 1483 года множество весел вспенили воду студёной Сухоны. Начался великий сибирский поход. Поначалу шли легко и весело, благо земля вокруг своя, обжитая. Но вот миновали последние пограничные городки, началась глухомань. Зачастили пороги и мели, воинам приходилось перетаскивать суда по берегу. Но всё это были «цветочки», «ягодки» довелось вкусить на уральских перевалах, когда ушкуи тянули волоком по горам. Труд тяжкий, каторжный, а впереди - долгий путь по неведомой и враждебной Сибири.
Наконец окаянные перевалы остались позади, вновь суда заскользили по водной глади сибирских рек - Коль, Вижай, Лозьва. Сотни верст не менялся однообразный пейзаж: обрывистые берега, лесные чащи. Лишь ближе к устью Лозьвы стали попадаться первые поселения вогулов. Решающая битва произошла около вогульской столицы - Пелыма. Отступать русским было некуда: победа или смерть. Поэтому «судовая рать» атаковала яростно и стремительно, разгромив врага в скоротечном бою. В Вологодско-Пермской летописи читаем: «Приидоша на вогуличи месяца июля в 29, и бои бысть. И побегоша вогуличи». Устюжский летописец добавляет: «На том бою убили устюжан 7 человек, а вогуличь паде много».
Не стоит объяснять легкую победу лишь превосходством русского оружия: пищали и пушки для вогулов, не раз вторгавшихся в московские владения, не стали сюрпризом. Дело в том, что, в отличие от живущих за счет военной добычи князьков и их дружинников, простые вогулы – охотники и рыболовы - стремились к миру с русскими. Зачем ходить в далёкие походы, грабить и убивать соседей, если собственные реки полны рыбы, а леса обильны дичью? Поэтому русские летописи и не упоминают о каких-либо значительных столкновениях с вогулами после Пелыма. Присмирел и тюменский хан, не рискнул прийти на союзникам.
Разобравшись с Пелымским княжеством, воеводы пошли на север, в Югорские земли. Летописец сообщает: «Шли по Иртышу-реке вниз, воюючи, да на Обь-реку великую… добра и полона взяли много». О боевых потерях русских ратников по-прежнему ни слова, люди гибли не в сражениях, а от болезней и тягот дальнего похода: «В Югре померло вологжан много, а устюжане все вышли». Самым опасным противником оказались не вогулы с югорцами, а необъятные сибирские расстояния.
Обратно шли по Малой Оби и Северной Сосьве. На уральских перевалах вновь пришлось тащить волоком тяжело груженные военной добычей суда, но на душе воинов было легко: ведь они возвращались домой. Пройдя вереницу больших и малых северных рек, 1 октября 1483 года победоносная «судовая рать» вернулась в Устюг. За пять месяцев отважные русские первопроходцы преодолели, по самым скромным подсчетам, свыше 4,5 тысяч километров. Неслыханный, беспримерный подвиг!
Военные задачи похода успешно решили, осталось дождаться его политических результатов. Ждали недолго: уже в следующем, 1484 году, в Москву «пришли с челобитьем князи вогульския и югорския». Властители западной Сибири били челом Ивану III, который «дань на них уложил, да их, отпустив восвояси». Так, благодаря ратным трудам воинов Федора Курбского-Черного и Ивана Салтыка-Травина, наша страна начала прирастать Сибирью.
Картина «Утро стрелецкой казни» написана В. Суриковым в 1881 году. В ней он впервые обратился к жанру, составляющему суть его живописи – изображению русского народа в яркие, переломные моменты истории.
На полотне описаны события, происходившие в Москве в 1698 году, в эпоху Петра I, когда был жестоко подавлен Стрелецкий бунт, а стрельцы казнены. Художник тщательно исследовал свидетельства очевидцев, но изобразил событие в соответствии со своим пониманием его исторического смысла.
На полотне мы видим не саму казнь, а полные огромного психологического напряжения минуты перед неотвратимой казнью. Действие происходит в Москве на Красной площади, на фоне храма Василия Блаженного.
Раннее утро, еще не рассеялся туман. В центре композиции два героя – сидящий на коне царь Петр и рыжебородый стрелец в красном колпаке. Стрелец связан, его ноги закованы в колодки, но он не смирился со своей участью. Гневно, с лютой злобой смотрит он на Петра. Такой же непримиримый взгляд видим мы и у Петра.
Столь же эмоционально и выразительно показаны и другие персонажи. Первого приговоренного солдаты уже поволокли к виселице. Как затравленный зверь, озирается вокруг чернобородый стрелец. Взгляд седого стрельца безумен – ужас того, что сейчас произойдет, помутило его сознание. Стрелец, стоящий на телеге, склонился, прощаясь с народом. Отчаянно кричит молодая жена стрельца, бессильно опустилась на землю старуха-мать.
Трагизм происходящего подчеркивает тяжелый, темный колорит полотна. Умело выстраивая композицию, живописец мастерски создает впечатление огромной толпы, полной эмоций, энергии и движения. С любовью и вниманием относится Суриков на полотне к мельчайшим деталям, характеризующим историческую эпоху.
Картина «Утро стрелецкой ткани» решена Суриковым как народная драма. Он поведал нам о народе, его мощи, гневе и страданиях в эпоху, полную сложностей и противоречий.
Подробнее - на -
ответ:Россия будет прирастать Сибирью!» - восклицал гениальный архангельский мужик Михайло Ломоносов. Кому же мы обязаны столь ценным «приращением»? Конечно, Ермаку скажете вы и… ошибётесь. За сто лет до легендарного атамана «судовая рать» московских воевод Федора Курбского-Черного и Ивана Салтыка-Травина совершила беспримерный поход от Устюга до верховий реки Обь, присоединив западную Сибирь к владениям великого князя московского Ивана III.
К концу XV века горы Урала стали границей между Россией и Пелымским княжеством – племенным объединением вогулов (манси). Набеги беспокойных соседей доставляли русским немало хлопот. Вместе с вогулами атаковали наши границы тюменский и казанский ханы: от северного Урала до Волги складывался единый антирусский фронт. Иван III решил сокрушить Пелымское княжество и остудить воинственный пыл его союзников-ханов.
Великий князь поставил во главе войска опытных воевод Федора Курбского-Черного и Ивана Салтыка-Травина. Мы знаем о них немного, а жаль: эти люди заслуживают большего, чем несколько строк в энциклопедиях. Федор Семенович Курбский-Черный принадлежал к знатному боярскому роду, отменно проявил себя в боях с казанцами. Усердно служил отечеству и воевода Иван Иванович Салтык-Травин. Ему не раз доводилось командовать «судовой ратью», он тоже бился с казанским ханом, возглавлял поход на Вятку.
Местом сбора ратников избрали город Устюг. К походу готовились обстоятельно: снаряжали речные суда – ушкуи (в Сибири дорог не было, передвигаться войско могло лишь по воде), наняли опытных кормщиков, знакомых с крутым нравом северных рек. 9 мая 1483 года множество весел вспенили воду студёной Сухоны. Начался великий сибирский поход. Поначалу шли легко и весело, благо земля вокруг своя, обжитая. Но вот миновали последние пограничные городки, началась глухомань. Зачастили пороги и мели, воинам приходилось перетаскивать суда по берегу. Но всё это были «цветочки», «ягодки» довелось вкусить на уральских перевалах, когда ушкуи тянули волоком по горам. Труд тяжкий, каторжный, а впереди - долгий путь по неведомой и враждебной Сибири.
Наконец окаянные перевалы остались позади, вновь суда заскользили по водной глади сибирских рек - Коль, Вижай, Лозьва. Сотни верст не менялся однообразный пейзаж: обрывистые берега, лесные чащи. Лишь ближе к устью Лозьвы стали попадаться первые поселения вогулов. Решающая битва произошла около вогульской столицы - Пелыма. Отступать русским было некуда: победа или смерть. Поэтому «судовая рать» атаковала яростно и стремительно, разгромив врага в скоротечном бою. В Вологодско-Пермской летописи читаем: «Приидоша на вогуличи месяца июля в 29, и бои бысть. И побегоша вогуличи». Устюжский летописец добавляет: «На том бою убили устюжан 7 человек, а вогуличь паде много».
Не стоит объяснять легкую победу лишь превосходством русского оружия: пищали и пушки для вогулов, не раз вторгавшихся в московские владения, не стали сюрпризом. Дело в том, что, в отличие от живущих за счет военной добычи князьков и их дружинников, простые вогулы – охотники и рыболовы - стремились к миру с русскими. Зачем ходить в далёкие походы, грабить и убивать соседей, если собственные реки полны рыбы, а леса обильны дичью? Поэтому русские летописи и не упоминают о каких-либо значительных столкновениях с вогулами после Пелыма. Присмирел и тюменский хан, не рискнул прийти на союзникам.
Разобравшись с Пелымским княжеством, воеводы пошли на север, в Югорские земли. Летописец сообщает: «Шли по Иртышу-реке вниз, воюючи, да на Обь-реку великую… добра и полона взяли много». О боевых потерях русских ратников по-прежнему ни слова, люди гибли не в сражениях, а от болезней и тягот дальнего похода: «В Югре померло вологжан много, а устюжане все вышли». Самым опасным противником оказались не вогулы с югорцами, а необъятные сибирские расстояния.
Обратно шли по Малой Оби и Северной Сосьве. На уральских перевалах вновь пришлось тащить волоком тяжело груженные военной добычей суда, но на душе воинов было легко: ведь они возвращались домой. Пройдя вереницу больших и малых северных рек, 1 октября 1483 года победоносная «судовая рать» вернулась в Устюг. За пять месяцев отважные русские первопроходцы преодолели, по самым скромным подсчетам, свыше 4,5 тысяч километров. Неслыханный, беспримерный подвиг!
Военные задачи похода успешно решили, осталось дождаться его политических результатов. Ждали недолго: уже в следующем, 1484 году, в Москву «пришли с челобитьем князи вогульския и югорския». Властители западной Сибири били челом Ивану III, который «дань на них уложил, да их, отпустив восвояси». Так, благодаря ратным трудам воинов Федора Курбского-Черного и Ивана Салтыка-Травина, наша страна начала прирастать Сибирью.
Объяснение: