За всем тем и за всем порядком следить должна жена да наставляла бы слуг, и добром и лихом, а коли не понимают слова — и ударить не грех. А увидит муж, что непорядок у жены и у слуг, или не так все, как в книге этой изложено, сумел бы свою жену вразумлять да учить полезным советом; если внемлет и так все и делает, — любить и жаловать, но если жена науке этой, наставлению его не последует и того всего не исполняет, о чем в этой книге сказано, и сама ничего из сказанного не знает и слуг не учит, должен муж жену свою наказывать, наедине вразумлять ее страхом, а, наказав простить и приласкать, и любовью наставить и рассуждением, но при этом мужу на жену не гневаться, а жене на мужа — жить им всегда в любви и в согласии.
А слуг также, по вине смотря и по делу, учить и наказывать и раны возлагать, а наказав Госпоже же пристало за слуг просить во всем мужа рассудительно, тогда у слуг и надежда есть. Но если слову жены, или сына, или дочери слуга не внимает, наставление отвергает, не слушает и не боится их, и не делает того, чему муж, или отец и мать его учат, то плетью постегать, по вине смотря, да не перед людьми, наедине поучить, поучив же, поговори с ним и но никогда не гневаться вам друг на друга. Ни за какую вину ни по уху, ни по лицу не бить, ни кулаком под сердце, ни пинком, ни посохом не колоть, ничем железным и деревянным не бить. Когда в сердцах или с кручины так бьют, многие беды от того случаются: слепота и глухота, и руку и ногу и палец вывихнут, наступают головные боли и боль зубная, а у беременных женщин и дети в утробе повреждаются.
В наказание бить плетью, — и разумно и больно, и страшно и здорово. Если же вина велика, и за ослушание и небрежение — рубашку снять и, за руки держа, плетью высечь, сколько нужно по вине смотря, да побив, поговорить по-доброму. И сделать все так, чтобы и гнева не было, и люди бы о том не слыхали, и жалобы бы о том не было. Да никогда бы не было брани, и побоев, и гнева на слуг по оговору из-за вражды без должного розыску. Если будет донос, или расскажет кто о неправедном, или свои у тебя подозрения, — виновного наедине допроси по-хорошему: искренне покается, без всякого лукавства — с милостью накажи, да прости, по вине смотря; но если в деле не виноват, оговорщикам уж не попустительствуй, и впредь вражды такой чтобы не было. А если по вине и по справедливому розыску виновный не кается и не плачется о грехе своем и о вине, тут уж наказание должно быть жестокое, чтобы был виновный в вине, а правый в правде, а всякому греху покаяние.
епосредственным толчком к подъему освободительного движения в испанских колониях явились события 1808 г. в метрополии: вторжение французских войск в Испанию, низложение Наполеоном Фердинанда VII и провозглашение королем Испании Жозефа Бонапарта. В связи с этими событиями в колониях создалась крайне сложная политическая обстановка. Среди представителей колониальной администрации имелись колебания по вопросу о том, признать ли власть Жозефа или сохранить верность Фердинанду VII, которого в Испании представляла Центральная хунта. К середине 1809 г. власть во всей Испанской Америке оказалась в руках сторонников хунты. Это соответствовало и стремлениям креольской оппозиции, рассчитывавшей на то, что номинальное признание Центральной хунты даст фактически возможность отстранить королевских чиновников и передать власть органам самоуправления. Все же, убедившись вскоре, что колониальный режим не претерпел существенных изменений, патриоты стали действовать более активно. Летом 1809 г. вспыхнули восстания в городах Чукисака, Ла-Пас (Верхнее Перу), Кито (Эквадор). Однако они не носили массового характера и были вскоре подавлены.Известия о серьезных поражениях испанских войск в метрополии (начало 1810 г.) и о занятии большей части страны французскими оккупантами явились сигналом к началу восстания в различных районах испанских колоний в Америке. Весной и летом 1810 г. в крупнейших колониальных центрах Каракасе, Кито, Буэнос-Айресе и Боготе, а вслед за тем и в других городах было свергнуто испанское господство, и к власти пришли патриотические хунты. В сентябре 1810 г. революционным движением были охвачены Мексика и Чили. Так началась война за независимость испанских колоний.Наибольшего размаха освободительная борьба достигла в Мексике. Ее возглавил приходский священник Мигель Идальго, который сумел собрать вокруг себя многотысячную армию, состоявшую главным образом из крестьян-индейцев. Идальго выступал не только за независимость страны, но также за возвращение индейцам отнятой у них земли, за отмену рабства негров и другие преобразования. Восставшие заняли ряд крупных центров страны и угрожали ее столице - г. Мехико. В 1811 г. они потерпели поражение. Идальго и другие руководители восстания были захвачены в плен и казнены. Борьбу за свободу продолжал соратник Идальго - священник Хосе Мария Морелос. По инициативе Морелоса в 1813 г. был созван национальный конгресс, провозгласивший независимость Мексики и принявший в 1814 г. конституцию. Повстанцы одержали ряд побед над испанскими войсками. Нередко индейцы-крестьяне расправлялись и с помещиками-креолами, что побудило значительную часть последних перейти на сторону колонизаторов. В 1815 г. армия Морелоса была разгромлена, а сам он расстрелян испанцами.В Венесуэле 5 июля 1811 г. была провозглашена республика. Главнокомандующим ее вооруженными силами был назначен вернувшийся на родину Миранда. В остальной части Новой Гранады успешно действовали патриоты во главе с Антонио Нариньо. В 1812 г. испанские войска перешли в наступление против Венесуэльской республики и заняли Каракас; Миранда был взят в плен и отправлен в Испанию, где и умер в тюрьме. Но освободительная борьба в Венесуэле продолжалась. Ею руководил Симон Боливар (1783-1830) - наиболее выдающийся из государственных деятелей и полководцев Испанской Америки эпохи войны за независимость. Боливар родился в Каракасе, в аристократической креольской семье. Он получил хорошее образование, несколько лет жил в Европе и много путешествовал. В чине полковника он сражался под командованием Миранды, а после капитуляции последнего продолжал борьбу, вновь участвовал в боях и получил чин генерала. Организовав освободительную армию Венесуэлы, он повел наступление на Каракас, куда вступил летом 1813 г. Здесь была вторично провозглашена республика. Боливару было присвоено почетное звание «Освободителя».Вторая Венесуэльская республика также просуществовала недолго. Кавалерийские отряды, сформированные из льянеро, обманутых .агитацией роялистов, выступили на стороне испанцев, что последним одержать победу. Боливар вынужден был покинуть страну. Разгром революционных сил в Венесуэле завершил испанский экспедиционный корпус под командованием генерала Морильо, который в дальнейшем разбил повстанцев во всей Новой Гранаде.
За всем тем и за всем порядком следить должна жена да наставляла бы слуг, и добром и лихом, а коли не понимают слова — и ударить не грех. А увидит муж, что непорядок у жены и у слуг, или не так все, как в книге этой изложено, сумел бы свою жену вразумлять да учить полезным советом; если внемлет и так все и делает, — любить и жаловать, но если жена науке этой, наставлению его не последует и того всего не исполняет, о чем в этой книге сказано, и сама ничего из сказанного не знает и слуг не учит, должен муж жену свою наказывать, наедине вразумлять ее страхом, а, наказав простить и приласкать, и любовью наставить и рассуждением, но при этом мужу на жену не гневаться, а жене на мужа — жить им всегда в любви и в согласии.
А слуг также, по вине смотря и по делу, учить и наказывать и раны возлагать, а наказав Госпоже же пристало за слуг просить во всем мужа рассудительно, тогда у слуг и надежда есть. Но если слову жены, или сына, или дочери слуга не внимает, наставление отвергает, не слушает и не боится их, и не делает того, чему муж, или отец и мать его учат, то плетью постегать, по вине смотря, да не перед людьми, наедине поучить, поучив же, поговори с ним и но никогда не гневаться вам друг на друга. Ни за какую вину ни по уху, ни по лицу не бить, ни кулаком под сердце, ни пинком, ни посохом не колоть, ничем железным и деревянным не бить. Когда в сердцах или с кручины так бьют, многие беды от того случаются: слепота и глухота, и руку и ногу и палец вывихнут, наступают головные боли и боль зубная, а у беременных женщин и дети в утробе повреждаются.
В наказание бить плетью, — и разумно и больно, и страшно и здорово. Если же вина велика, и за ослушание и небрежение — рубашку снять и, за руки держа, плетью высечь, сколько нужно по вине смотря, да побив, поговорить по-доброму. И сделать все так, чтобы и гнева не было, и люди бы о том не слыхали, и жалобы бы о том не было. Да никогда бы не было брани, и побоев, и гнева на слуг по оговору из-за вражды без должного розыску. Если будет донос, или расскажет кто о неправедном, или свои у тебя подозрения, — виновного наедине допроси по-хорошему: искренне покается, без всякого лукавства — с милостью накажи, да прости, по вине смотря; но если в деле не виноват, оговорщикам уж не попустительствуй, и впредь вражды такой чтобы не было. А если по вине и по справедливому розыску виновный не кается и не плачется о грехе своем и о вине, тут уж наказание должно быть жестокое, чтобы был виновный в вине, а правый в правде, а всякому греху покаяние.