Задание№1 Соотнесите термины с определениями
Термины Определения
Зебу вкусовые добавки к пище, получаемые из некоторых
растений в странах Востока с древних времен

Пряности прибрежная торговля; морская торговля, производимая
вдоль берегов на специальных каботажных суднах

Каботажная
торговля

Мерило, образец для сравнения товаров, предметов
Эталон порода крупного рогатого скота, которую в древности
разводили в Южной Азии и Восточной Африке

Задание№2
Покажите на карте направления торговых путей древних индийцев и
подпишите эти государства

Задание№ 3
Соберите слова из букв, и дайте определения этим словам
1) НАСИДИЯТ –
2) ЬСАТЛ –
3) РВЕАДЮА -
Задание№ 4
Заполните таблицу: «Достижения Гуптов»
Земледельцы Строители Кузнецы

Задание № 5
Напишите короткую статью в газету о наиболее значимых научных и
технологических достижениях ученых в период Гуптов. Свой выбор
достижений подтвердите фактами практического применения этих
достижений.

Война североамериканских колоний за независимость явилась закономерным ре­зультатом тех сложных процессов, которые происходили как в америке, так и в ан­глии. несовместимость буржуазного разви­тия северной америки и ее колониальной зависимости с особой силой проявилась в 60-е гг. xviii в., когда после восше­ствия на престол георга iii на провинции обрушились абсолютистские методы правления и произвола, которые за 120 лет до этого вызвали антифеодаль­ную революцию в самой . к середине xviii в. окрепла колоний, налаживалась внутренняя торговля, ослабла зависимость от поставок из метропо­лии. колонии имели собственный флот, не­исчерпаемые запасы леса и плодородных зе­мель; плантаторы производили продукцию на экспорт (табак, рис, индиго), делались попытки разводить хлопок. значительно выросло население: если в 1668 г. в них проживало около 200 тыс. человек, то в 1775 г. — свыше 2,7 млн (включая негров-рабов, составлявших 18 % жителей). хотя колонии и принадлежали , туда еха­ли эмигранты почти из всех стран европы. показателем социально- развития колоний стал рост портовых го­родов, ставших центрами внутренней и внешней торговли: бостона, нью-йорка, филадельфии, , чарльстона. развивались образование и культура: с на­чала xvii в. стали выходить собственные газеты, появились общественные и част­ные школы и колледжи. на базе колони­альных колледжей выросли такие всемир­но известные университеты, как гарвард­ский, йельский, принстонский, колум­бийский. в северной америке появились мыслители, деятели просве­щения: бенджамин франклин, томас джефферсон, джон , джеймс мэди­сон. всё это говорило не только о мате­риальных возможностях, но и духовном потенциале формировавшейся нации. в xvii в., когда колонисты более все­го нуждались в опеке метрополии, она была поглощена решением своих внутрен­них проблем (борьба короля и парламен­та, гражданская война, реставрация стю­артов, славная революция). в xviii в. сложилась принципиально иная ситуация. колонии созрели для независимости, а ве­ликобритания, добившаяся внутренней ста­билизации и победившая францию в се­милетней войне (1756-1763), стала полно­властной хозяйкой северной америки, присоединив канаду и другие француз­ские владения.

Объяснение:

Колониализм не пользуется доброй репутацией. Более того, в самих странах Востока, равно как и во многом поддерживавшей их в этом марксистской историографии, до сравнительно недавнего времени было принято едва ли неоднозначно считать, что колониализм – это зло. Еще недавно всерьез разрабатывались концепции, исходившие из того, что, если бы не колониальное вмешательство держав, принесшее столько несчастий народам Востока, они бы достигли на сегодня много большего. Сейчас от столь прямолинейных позиций специалисты в основном отходят. Но предубеждение к капиталистической колонизации остается. И, надо сказать, далеко не безосновательное.

Прежде всего колониализм, особенно ранний, был отмечен не только жестокостями, начиная с работорговли, но и беззастенчивой ставкой на разграбление природных богатств Востока и эксплуатацию дешевого труда его населения. И далеко не случайно именно там, где это проявлялось дольше всего и к тому же в весьма неблаговидной форме, уже на рубеже нашего века сложилось нечто вроде комплекса вины колонизаторов (воззвание Девентера «Долг чести» в голландской Индии). Черным пятном на совести европейцев навсегда останется африканская работорговля. Да и рассуждения англичан на тему о том, сколь тяжело «бремя белого человека», взятое ими на себя в Индии, – тоже в конечном счете лишь попытка сделать хорошую мину при плохой игре: каждому из английских колонизаторов было хорошо известно, что никто никогда не просил их брать на себя столь тяжелое для них «бремя». Словом, колониализм приукрашивать не приходится.

Другое дело – проблема исторической роли колониализма. Об этом стоит сказать особо. Дело в том, что современные арабы или индийцы, не говоря уже об африканцах, имеют немалый счет именно к колониализму, с ненавистью говорят о его наследии, гневно обличают проявление неоколониалистских тенденций и в то же время, как правило, весьма спокойно относятся к зверствам Чингис-хана или Тамерлана, к бесчеловечности африканских вождей, продававших за ружья и спирт в рабство своих пленников и даже соплеменников. Почему так? Дело объясняется достаточно просто. На войне как на войне: одни завоевывают, другие от этого терпят урон. Все понятно и само собой разумеется, как понятно и то, что правители распоряжаются жизнью своих подданных. Иное дело – чужие, европейцы, появляющиеся на Востоке со своими непонятными для его жителей нормами, иными принципами и целями. Это не просто враг, а бедствие, грозящее разрушить все, чем люди живы, на чем стоят. И неудивительно, что традиционная структура Востока всегда сопротивлялась колониализму, мобилизуя для этого все свои силы. Отсюда и неиссякаемая ненависть к нему, не просто дожившая до наших дней, но и время от времени набирающая силу и проявляющаяся в мощных взрывах наподобие иранского.

Академический анализ не может пройти мимо подобного явления. Но исследователь не должен идти на поводу у него и, руководствуясь какой-либо политической, идеологической или публицистической злободневностью, искажать истину. Истина же состоит в том, что колониализм отнюдь не может быть однозначно охарактеризован лишь как зло. И дело не только в том, чтобы сбалансировать саму формулу: колониальный капитал жестокими методами эксплуатировал Восток, грабил его ресурсы, но, взламывая традиционную структуру тем самым развитию колоний. Речь не только о взвешенности оценки, хотя это само по себе уже достаточно важно, ибо позволяет избежать односторонности и прямолинейности и восстановить реальное положение дел, что важно для любого непредвзятого исследования. Перед нами всемирно-исторического значения феномен, который нуждается в объективном анализе прежде всего потому, что без этого многое останется непонятным и необъясненным и по-прежнему будет оцениваться и решаться сквозь призму идейно-политических лозунгов, обычно отнюдь не содействующих постижению истины.

Оставляя в стороне значение колониализма для самой Европы, для развития в ней капитализма (имеется в виду первоначальное накопление; стоит, однако, оговориться, что роль ресурсов колониального Востока в этом в отечественной марксистской историографии обычно преувеличивалась), обратим преимущественное внимание на то, что колониализм и затем колониальный капитал во всех его модификациях сыграли решающую роль внешнего фактора, мощного импульса извне, не просто пробудившего традиционную структуру Востока, но и придавшего ей новый ритм поступательного развития. Без такого импульса традиционная структура по-прежнему развивалась бы в привычном ей русле при скромной роли контролируемого рынка и ограниченной в правах и возможностях частной собственности. И это касается абсолютно всего Востока, включая и Японию. Вот почему важность внешнего импульса можно сопоставить по значимости с ролью оплодотворения живого. организма: это было условие sine qua поп для последующего развития, для рождения нового качества.