• В основе освободительных войн лежала в усилении идентичности и самоопределения народов. Разные народы чувствовали себя частью одной культуры, одного общества, которое, по их мнению, должно было быть экономически, политически независимым, а не находиться в колониальной зависимости от Европы, что стагнировало развитие этих стран.
• Также местные элиты тоже хотели властвовать и не были намерены всю жизнь находиться под испанским влиянием. Элиты были заинтересованы в получение всей полноты власти.
• Колониальная зависимость требовала уплаты больших налогов, а чиновники и солдаты не хотели этого.
• Колониальная зависимость создавала неравноправные отношения, низшие слои населения не могли заниматься любыми видами деятельности, потому что все это облагалось налогами.
• Дополнительно, одни колонии не могли торговать с другими колониями. Поэтому Испания (точнее, ее торговцы) завышали цены на продукты. Это также тормозило экономическое развитие колоний.
• Отсутствие дальнейших изменений приводило к тому, что общества не хотела быть дешевой рабочей силой без гражданских прав и свобод.
• И нельзя снимать со счетов внешние факторы - ослабление Испании после оккупации в результате Наполеоновских войн. Ослабление позволило колониям выступить против того, что их не устраивало.
Япония была едва ли не единственной страной Востока, в чьем развитии период колониализма совпал не с состоянием общего, порой весьма острого внутреннего кризиса, а, наоборот, с моментом бурного внутриполитического подъема, связанного с преодолением кризисных тенденций в ходе так называемой реставрации Мэйдзи и последовавшей за тем серии важных конструктивных реформ. В те самые десятилетия, когда в одних странах Востока на передний план вышла клерикальная реакция, в других одряхлевшие династии не были в состоянии дать должный отпор колонизаторам, а в третьих политическая администрация, как и экономика, оказались под контролем иностранцев, японцы практически безо всякого заметного вмешательства извне, но с привлечением необходимых для быстрой модернизации страны заимствований наращивали темпы экономического роста, модернизировали принципы и методы промышленного производства, энергично и умело добивались необходимых для этого нововведений в политических институтах, правовых нормах, в сфере гражданских свобод, образования, культуры и т. д. Причем все это происходило без радикальной ломки устоявшихся традиций, без болезненного отказа от привычного образа жизни, но на основе гармонического усвоения и логической трансформации принципов и ценностей благотворного синтеза своего и чужого, старого и нового. В этом отношении Япония оказалась уникальным феноменом Востока, и эту уникальность она продолжает демонстрировать в наши дни. Серия реформ 1872–1873 гг. привели к энергичной трансформации японского общества и пробудили к жизни новые социальные и экономические силы, в свою очередь требовавшие для оптимизации условий своей деятельности новых преобразований. Провозглашение и реализация демократических нрав и свобод открывало путь для быстрого развития японского капитализма, развязывало руки молодой японской буржуазии, но необычно быстрые для отсталой восточной страны темпы ее социальной, экономической и политической трансформации во многом оплачивались страданиями простых людей – крестьян, лишавшихся земли и шедших в города, рабочих, которых нещадно и порой бесконтрольно эксплуатировали. Но это было нормой для всех стран раннего развивающегося капитализма – и рабочий день, длившийся 12–14 часов, и нищенские условия существования, и бесправие, и даже плетки надсмотрщиков и десятских. Японию не миновала эта доля, хотя преимуществом ее было то, что она этот путь довольно быстро, чему в частности, раннее развитие рабочего движения, появление профсоюзов. Но главное, что сыграло свою роль, – это культивирование патерналистских традиций, стремление предпринимателей наладить прямой контакт со своими рабочими на началах гармонии труда и капитала. Вначале весьма слабые, эти попытки в дальнейшем, с ростом уровня благосостояния страны и народа, стали реализовываться все успешнее, пока не достигли оптимального характера, каким отличаются взаимоотношения труда и капитала в Японии в наши дни. Ведь далеко не случайно бурно развивающаяся капиталистическая Япония вот уже на протяжении ряда десятилетий практически не знает мощных забастовок, подобных тем, что время от времени сотрясали ведущие капиталистические страны Европы и Америки.
• В основе освободительных войн лежала в усилении идентичности и самоопределения народов. Разные народы чувствовали себя частью одной культуры, одного общества, которое, по их мнению, должно было быть экономически, политически независимым, а не находиться в колониальной зависимости от Европы, что стагнировало развитие этих стран.
• Также местные элиты тоже хотели властвовать и не были намерены всю жизнь находиться под испанским влиянием. Элиты были заинтересованы в получение всей полноты власти.
• Колониальная зависимость требовала уплаты больших налогов, а чиновники и солдаты не хотели этого.
• Колониальная зависимость создавала неравноправные отношения, низшие слои населения не могли заниматься любыми видами деятельности, потому что все это облагалось налогами.
• Дополнительно, одни колонии не могли торговать с другими колониями. Поэтому Испания (точнее, ее торговцы) завышали цены на продукты. Это также тормозило экономическое развитие колоний.
• Отсутствие дальнейших изменений приводило к тому, что общества не хотела быть дешевой рабочей силой без гражданских прав и свобод.
• И нельзя снимать со счетов внешние факторы - ослабление Испании после оккупации в результате Наполеоновских войн. Ослабление позволило колониям выступить против того, что их не устраивало.
Серия реформ 1872–1873 гг. привели к энергичной трансформации японского общества и пробудили к жизни новые социальные и экономические силы, в свою очередь требовавшие для оптимизации условий своей деятельности новых преобразований. Провозглашение и реализация демократических нрав и свобод открывало путь для быстрого развития японского капитализма, развязывало руки молодой японской буржуазии, но необычно быстрые для отсталой восточной страны темпы ее социальной, экономической и политической трансформации во многом оплачивались страданиями простых людей – крестьян, лишавшихся земли и шедших в города, рабочих, которых нещадно и порой бесконтрольно эксплуатировали. Но это было нормой для всех стран раннего развивающегося капитализма – и рабочий день, длившийся 12–14 часов, и нищенские условия существования, и бесправие, и даже плетки надсмотрщиков и десятских. Японию не миновала эта доля, хотя преимуществом ее было то, что она этот путь довольно быстро, чему в частности, раннее развитие рабочего движения, появление профсоюзов. Но главное, что сыграло свою роль, – это культивирование патерналистских традиций, стремление предпринимателей наладить прямой контакт со своими рабочими на началах гармонии труда и капитала. Вначале весьма слабые, эти попытки в дальнейшем, с ростом уровня благосостояния страны и народа, стали реализовываться все успешнее, пока не достигли оптимального характера, каким отличаются взаимоотношения труда и капитала в Японии в наши дни. Ведь далеко не случайно бурно развивающаяся капиталистическая Япония вот уже на протяжении ряда десятилетий практически не знает мощных забастовок, подобных тем, что время от времени сотрясали ведущие капиталистические страны Европы и Америки.