К началу XX века сформировалась устойчивое мнение о неэффективности сельской общины как хозяйственной единицы. Начиная с 1906 года, государство приступило к реформе сельской общины, поощряя выход из нее отдельных крестьян с закреплением надельных земель в частную собственность. Однако, до 1917 года реформа не была завершена, и сельские общества оставались основной формой хозяйствования. Сельские общества объединялись в волости, административные единицы крестьянского самоуправления, не имевшие власти над сельскими обществами как распорядителями надельной земли.
Премьер-министр П. А. Столыпин считал преобразование сельского общества важной составной частью проводимой его правительством широкой аграрной реформы. По первоначальному плану реформы, составленному в 1906 году, предполагалось разделить сельское общество на два общества. Первое из них, земельное общество, должно было представлять собой хозяйственное товарищество, занимающееся управлением землей, находящейся в совместной собственности крестьян. Второе — поселковое общество — должно было стать низовой единицей местного самоуправления, потеряв при этом сословный крестьянский характер — в общество должны были войти местные жители и землевладельцы всех сословий. Предполагалось, что по мере продвижения аграрной реформы количество земли, укрепленной в частную собственность крестьян, будет расти, и роль сельских обществ как коллективных собственников земли естественным образом уменьшится.
В пакет правительственных законопроектов по аграрной реформе, внесенных в 1907 году в III Государственную Думу, входил закреплявший данные положения законопроект «Положение о поселковом управлении» . III Дума рассматривала законопроект чрезвычайно медленно, и в 1912 году он перешел в IV Думу, где лежал без движения. В 1913 году правительство, возглавляемое уже В. Н. Коковцовым, переменило свое мнение и забрало законопроект из Думы.
Таким образом, сельское общество как признанный государством институт самоуправления осталась нетронутой вплоть до Октябрьской революции, после которой идеи Столыпина парадоксальным образом были реализованы — община как коллективный владелец земли была сохранена [15], но от нее был отделен сельсовет, административный орган местного управления. Окончательно существование сельской общины было прекращено коллективизацией.
Российскую империю буквально затянули на Кавказ. Грузины очень боялись Персии, хотя они входили в эту Персию как составная часть (грузинского государства никогда не было) . Они её боятся со времён шаха Аббаса, который очень не любил грузин. Известен исторический анекдот. Когда шах Аббас пришел в Гурджаани, он не нашел грузин: они все убежали. Он спросил изумлённо: "Гурджи ани? ", что по персидски означает: "Грузины - где? ". С тех пор этот город так и называется. Кроме того, Грузию довольно успешно грабили набегами чечены. Армяне опасались Турции (и оказалось - справедливо опасались) , поскольку Турция отторгла всю Великую Армению со столицей в городе Ван и Западную Армению (Киликию) . Грузия и Армения буквально умоляли Российскую Империю о прибытии русских войск. Но между Закавказьем и Российской империей находился Северный Кавказ. А Северный Кавказ не мог попроситься в Империю, так как там не было централизованной власти - некому было попроситься. Но на местах, в аулах, такие люди нашлись. Они собирали сход и решали войти в Империю, потом писали императору и старейшины ставили отпечатки своих пальцев. Резон был очень большой - Северный Кавказ измучился от абречества (разбойников) . Если просба хотя бы частично удовлетворялась и Россия присылала хотя бы одного солдата или казака, разбой исчезал, совершенно, как и не было его. Попробуй напади на аул: придет русский отряд, всех разбойников с местных жителей переловят и повесят. Так на Северном Кавказе образовалась чересполосица, вернее, шахматная доска. Половина аулов вошла в Империю, а половина занималась разбоем (грабили друг друга) . Видя, что их соседи живут хорошо и спокойно, они, конечно, тоже собирали сходы и писали петиции, но Россия отнюдь не спешила, отъявленные абреки ведь, их посылали куда подальше. Некоторые аулы по тридцать лет стояли в очереди.
Премьер-министр П. А. Столыпин считал преобразование сельского общества важной составной частью проводимой его правительством широкой аграрной реформы. По первоначальному плану реформы, составленному в 1906 году, предполагалось разделить сельское общество на два общества. Первое из них, земельное общество, должно было представлять собой хозяйственное товарищество, занимающееся управлением землей, находящейся в совместной собственности крестьян. Второе — поселковое общество — должно было стать низовой единицей местного самоуправления, потеряв при этом сословный крестьянский характер — в общество должны были войти местные жители и землевладельцы всех сословий. Предполагалось, что по мере продвижения аграрной реформы количество земли, укрепленной в частную собственность крестьян, будет расти, и роль сельских обществ как коллективных собственников земли естественным образом уменьшится.
В пакет правительственных законопроектов по аграрной реформе, внесенных в 1907 году в III Государственную Думу, входил закреплявший данные положения законопроект «Положение о поселковом управлении» . III Дума рассматривала законопроект чрезвычайно медленно, и в 1912 году он перешел в IV Думу, где лежал без движения. В 1913 году правительство, возглавляемое уже В. Н. Коковцовым, переменило свое мнение и забрало законопроект из Думы.
Таким образом, сельское общество как признанный государством институт самоуправления осталась нетронутой вплоть до Октябрьской революции, после которой идеи Столыпина парадоксальным образом были реализованы — община как коллективный владелец земли была сохранена [15], но от нее был отделен сельсовет, административный орган местного управления. Окончательно существование сельской общины было прекращено коллективизацией.