Меня зовут Рен, и я расскажу вам как нам живется земледельцам. Земледелие – основа процветания египетского общества. Сельскохозяйственные угодья вдоль Нила были очень плодородными, и земледельцы выращивали зерна больше, чем могли съесть. Избыток зерна отдавался на уплату налогов, которые шли на содержание царского двора, храмовых хозяйств и финансирование строительных работ, или же продавался за границу. Как только злаки созревали (в марте-апреле), земледельцы дружно выходили с серпами на поля убирать урожай, иногда им на приходила армия. Ведь для всех египтян было жизненно необходимо завершить работу до наступления летней жары, чтобы успеть восстановить ирригационные каналы до следующего разлива Нила. Сжатые колосья укладывали в корзины, вешали на ослов и отвозили на гумно для молотьбы – отделения зерен от мякины. Сначала колосья мяли коровы или ослы, затем женщины провеивали зерно, подбрасывая в воздух, чтобы ветром уносило легкие кусочки соломы и мякину.Десятую часть зерна следовало уплатить фараону в счет налогов. Кроме того, определенную долю зерна крестьяне обычно отдавали землевладельцу. Хотя зерновые были самыми распространенными злаками, многие выращивали еще и лен для изготовления ткани. А также различные овощи и фрукты: дыни, виноград, финики, инжир, чечевицу, фасоль, чеснок, репчатый лук, салат-латук, огурцы и лук-порей. Посевное зерно оставляли до нового сева в хранилищах устроенных на поле.Они представляли собой скирды снопов, обмазанных нильским илом и покрытых сверху стеблями папируса. Зерно засыпали и вынимали через отверстие у основания хранилища. Так заканчивался годовой цикл ежедневных работ египетских земледельцев, которые своим тяжким трудом обеспечивали возможность жизни и труда населению всей страны.
Джунгарские вторжения 1717 — 1718 гг, обострили внутренние усобицы казахского общества. В 1718 г. джунгары предприняли стремительный поход через Семиречье к рекам Арысь, Боген, Чаян, их целью было захватить ставку ханов — Туркестан.
В конце 1722 г., в обстановке начавшегося перемирия с маньчжурскими правителями Китая, джунгары решили нанести новый мощный удар по Казахстану и весной 1723 г. был осуществлен спланированный завоевательный поход, который вошел в историю казахского народа как в годы великого бедствия».
К 1723 году ситуация в казахско — джунгарских отношениях резко изменились к худшему. Многие казахские племена под напором джунгаров вынуждены были покинуть веками насиженные места, что повлекло «неминуемое разорение и гибель… Нищета и страдания сделались всеобщими, иные умирали с голоду...». Начались «годы великого бедствия» — «Актабан шубырынды, Апкакол сулама» что означает «брели, пока не забелели подошвы, упав без сил, лежали вокруг озера» тогда то «родилась старинная казахская песня-плачь (жоктау) «Елимай» («О, народ мой»), как символ народной скорби об этой трагедии.
Основная причина столь тяжелой катастрофы заключалась в самих казахах. Казахское ханство, несмотря на нависающую угрозу независимости, долго оставалось раздробленным государством.
Внутриполитическое положение ханства в конце XVII ~ начале XVIII вв. было сложным. Реформы Аз Тауке хана, направленные на децентрализацию власти, проведенные в конце XVII века, и закрепленные в решениях казахского сейма 1710 года были хороши только тогда, когда в обществе имелась сильная, авторитетная фигура хана в ответственный момент снова брать в свои руки бразды правления. К сожалению, после смерти Тауке в системе верховной власти, в кругу чингизидов не оказалось сильной личности. Попытки Кайып хана и Абулхаира организовать сопротивление против джунгаров не давали результатов. Вероятно, между обоими правителями были некоторые противоречия и несогласованность, в обществе преобладали центробежные силы и действия.
В одном из последних писем Кайып хана тобольскому губернатору Матвею Гагарину ощущается некоторая тревога за внутреннюю нестабильность казахского общества — «Да ещё милости. От нас которые нужны и голодны, ушли к Вам близко, нас не послушаючи, а ежели Вас будут воевати и в руки к Вам попадут, всех их прибить, а живых не отпускать, и мы лиха в том не будем иметь».
Как только злаки созревали (в марте-апреле), земледельцы дружно выходили с серпами на поля убирать урожай, иногда им на приходила армия. Ведь для всех египтян было жизненно необходимо завершить работу до наступления летней жары, чтобы успеть восстановить ирригационные каналы до следующего разлива Нила.
Сжатые колосья укладывали в корзины, вешали на ослов и отвозили на гумно для молотьбы – отделения зерен от мякины. Сначала колосья мяли коровы или ослы, затем женщины провеивали зерно, подбрасывая в воздух, чтобы ветром уносило легкие кусочки соломы и мякину.Десятую часть зерна следовало уплатить фараону в счет налогов. Кроме того, определенную долю зерна крестьяне обычно отдавали землевладельцу.
Хотя зерновые были самыми распространенными злаками, многие выращивали еще и лен для изготовления ткани. А также различные овощи и фрукты: дыни, виноград, финики, инжир, чечевицу, фасоль, чеснок, репчатый лук, салат-латук, огурцы и лук-порей.
Посевное зерно оставляли до нового сева в хранилищах устроенных на поле.Они представляли собой скирды снопов, обмазанных нильским илом и покрытых сверху стеблями папируса. Зерно засыпали и вынимали через отверстие у основания хранилища.
Так заканчивался годовой цикл ежедневных работ египетских земледельцев, которые своим тяжким трудом обеспечивали возможность жизни и труда населению всей страны.
Джунгарские вторжения 1717 — 1718 гг, обострили внутренние усобицы казахского общества. В 1718 г. джунгары предприняли стремительный поход через Семиречье к рекам Арысь, Боген, Чаян, их целью было захватить ставку ханов — Туркестан.
В конце 1722 г., в обстановке начавшегося перемирия с маньчжурскими правителями Китая, джунгары решили нанести новый мощный удар по Казахстану и весной 1723 г. был осуществлен спланированный завоевательный поход, который вошел в историю казахского народа как в годы великого бедствия».
К 1723 году ситуация в казахско — джунгарских отношениях резко изменились к худшему. Многие казахские племена под напором джунгаров вынуждены были покинуть веками насиженные места, что повлекло «неминуемое разорение и гибель… Нищета и страдания сделались всеобщими, иные умирали с голоду...». Начались «годы великого бедствия» — «Актабан шубырынды, Апкакол сулама» что означает «брели, пока не забелели подошвы, упав без сил, лежали вокруг озера» тогда то «родилась старинная казахская песня-плачь (жоктау) «Елимай» («О, народ мой»), как символ народной скорби об этой трагедии.
Основная причина столь тяжелой катастрофы заключалась в самих казахах. Казахское ханство, несмотря на нависающую угрозу независимости, долго оставалось раздробленным государством.
Внутриполитическое положение ханства в конце XVII ~ начале XVIII вв. было сложным. Реформы Аз Тауке хана, направленные на децентрализацию власти, проведенные в конце XVII века, и закрепленные в решениях казахского сейма 1710 года были хороши только тогда, когда в обществе имелась сильная, авторитетная фигура хана в ответственный момент снова брать в свои руки бразды правления. К сожалению, после смерти Тауке в системе верховной власти, в кругу чингизидов не оказалось сильной личности. Попытки Кайып хана и Абулхаира организовать сопротивление против джунгаров не давали результатов. Вероятно, между обоими правителями были некоторые противоречия и несогласованность, в обществе преобладали центробежные силы и действия.
В одном из последних писем Кайып хана тобольскому губернатору Матвею Гагарину ощущается некоторая тревога за внутреннюю нестабильность казахского общества — «Да ещё милости. От нас которые нужны и голодны, ушли к Вам близко, нас не послушаючи, а ежели Вас будут воевати и в руки к Вам попадут, всех их прибить, а живых не отпускать, и мы лиха в том не будем иметь».
Объяснение: