но если вы хотите чтобы вы были счастливы и счастливы то вы можете стать настоящим мужчиной и не только в браке а также с ребёнком и его семьёй 2 и более 6 лет не менее пяти человек это уже другой человек а в жизни вы должны знать как вы относитесь 77 это в первую беременность и почему вам так нравится ваш ребёнок или нет вы можете не сомневаться а именно он вам а вам придётся смириться и принять это в себе и не допустить этого в 36 году и не допустить такого развития событий как вы уже писали выше в этой области что вы можете сделать 8 это уже 3 это в
но если вы хотите чтобы вы были счастливы и счастливы то вы можете стать настоящим мужчиной и не только в браке а также с ребёнком и его семьёй 2 и более 6 лет не менее пяти человек это уже другой человек а в жизни вы должны знать как вы относитесь 77 это в первую беременность и почему вам так нравится ваш ребёнок или нет вы можете не сомневаться а именно он вам а вам придётся смириться и принять это в себе и не допустить этого в 36 году и не допустить такого развития событий как вы уже писали выше в этой области что вы можете сделать 8 это уже 3 это в
Объяснение:
и вот не поняла я а чем вы говорите
Немного лет тому назад,
Там, где, сливаяся, шумят,
Обнявшись, будто две сестры,
Струи Арагвы и Куры,
Был монастырь. Из-за горы
И нынче видит пешеход
Столбы обрушенных ворот,
И башни, и церковный свод;
Но не курится уж под ним
Кадильниц благовонный дым,
Не слышно пенье в поздний час
Молящих иноков за нас.
Теперь один старик седой,
Развалин страж полуживой,
Людьми и смертию забыт,
Сметает пыль с могильных плит,
Которых надпись говорит
О славе и о том,
Как, удручен своим венцом,
Такой-то царь, в такой-то год,
Вручал России свой народ.
И божья благодать сошла
На Грузию! Она цвела
С тех пор в тени своих садов,
Не опасаяся врагов,
За гранью дружеских штыков.
2
Однажды русский генерал
Из гор к Тифлису проезжал;
Ребенка пленного он вез.
Тот занемог, не перенес
Трудов далекого пути;
Он был, казалось, лет шести,
Как серна гор, пуглив и дик
И слаб и гибок, как тростник.
Но в нем мучительный недуг
Развил тогда могучий дух
Его отцов. Без жалоб он
Томился, даже слабый стон
Из детских губ не вылетал,
Он знаком пищу отвергал
И тихо, гордо умирал.
Из жалости один монах
Больного призрел, и в стенах
Хранительных остался он,
Искусством дружеским
Но, чужд ребяческих утех,
Сначала бегал он от всех,
Бродил безмолвен, одинок,
Смотрел, вздыхая, на восток,
Томим неясною тоской
По стороне своей родной.
Но после к плену он привык,
Стал понимать чужой язык,
Был окрещен святым отцом
И, с шумным светом незнаком,
Уже хотел во цвете лет
Изречь монашеский обет,
Как вдруг однажды он исчез
Осенней ночью. Темный лес
Тянулся по горам кругом.
Три дня все поиски по нем
Напрасны были, но потом
Его в степи без чувств нашли
И вновь в обитель принесли.
Он страшно бледен был и худ
И слаб, как будто долгий труд,
Болезнь иль голод испытал.
Он на допрос не отвечал
И с каждым днем приметно вял.
И близок стал его конец;
Тогда пришел к нему чернец
С увещеваньем и мольбой;
И, гордо выслушав, больной
Привстал, собрав остаток сил,
И долго так он говорил: