(1) Я стоял около дома Тургенева в Орле, смотрел на чёрные окна, на барельеф, напоминавший о прежнем назначении опустевшего здания. (2)Немцы сделали из музея трактир, а оставляя город, заминировали дом.
(3) Наши сапёры ещё не успели обезопасить помещение, но об опасности предупредили, написав на доме: «Заминировано».
(4) Собравшись уйти, я заметил стоящего неподалеку высокого офицера с большим альбомом в руках. (5)Мы одновременно козырнули друг другу. (6)Когда он перед этим быстро переложил карандаш из правой руки в левую, сжимавшую альбом, я заметил, что кисть его левой руки странно неподвижна.
– (7)Ранение?
– (8)Да. (9)Пуля выше локтя, повредив нерв. (10)А в правом плече – осколки мины. (11)Под Волоколамском задело. (12)Я тогда был командиром взвода разведки. (13)После госпиталя меня назначили в военный отдел «Учительской газеты». (14)Я ведь был до войны педагогом. (15)Преподавал литературу.
(16)Он задумался.
– (17)Впрочем, один урок мне удалось провести уже будучи военным. (18)Осенью сорок первого в Шатуре нам выпал короткий отдых. (19)Я увидел школу, зашёл в учительскую. (20)Меня окружили все, кто там был. (21)Тутошнего преподавателя литературы давно призвали в армию. (22)И вдруг я почувствовал невыносимую тоску по прежней работе. (23)По разрешения провести урок. (24)Войдя в класс, увидел полтора десятка ребят. (25)Все они были в пальто, в варежках: школа не отапливалась. (26)Я с на чём были прерваны занятия по литературе. (27)Класс хором ответил: «Чехов». (28)И я стал рассказывать об Антоне Павловиче. (29)Как ребята слушали! (30)Два раза прозвенел звонок, но никто даже не шелохнулся. (31)Все соскучились по урокам литературы. (32)Увы, пришлось занятия прервать. (33)Наша часть выступала. (34)Это и был мой последний школьный урок.
– (35)Почему же после ранения вы не вернулись к преподаванию?
– (36)В моём возрасте надо быть на фронте. (37)Профессия журналиста позволяет оставаться здесь, несмотря на ранения. (38)И я пока выбрал её. (39)Надо быть там, где ты больше нужен.
Определите и запишите основную мысль текста

Роль внутреннего монолога в создании характера Родиона Раскольникова в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» «Каждый человек — это целый мир», — утверждал Федор Михайло­вич Достоевский, гениальный русский писатель-психолог XIX в. И каж­дый человек — это еще и тайна, в особенности русский человек. Не слу­чайно во всем мире говорят о загадочной русской душе, и каждый из нас часто повторяет базаровское: «Может быть, точно, всякий человек — за­гадка». «Русские люди вообще широкие люди… широкие, как их земля», — говорит один из героев романа Ф. М. Достоевского «Преступление и нака­зание». Загадочные, широкие, неоднозначные, внутренне противоречивые… Та­ков и Родион Раскольников — главный герой романа. Писатель мастерски включил в композицию романа внутренние моно­логи, в которых передал духовную жизнь Родиона Романовича в непрерыв­ной смене его мыслей, чувств, воспоминаний. «Ну зачем теперь я иду? Разве я на это?» — рассуждает Рас­кольников по пути к дому старухи-процентщицы. «О боже, как это всё отвратительно! И неужели такой ужас мог прийти мне в голову? На какую грязь однако, мое сердце! Главное: грязно, пакостно, гадко!» — говорил он, выходя от нее. Находясь в распивочной, сам себе противоре­чит: «Всё это вздор… и нечем тут было смущаться». Что же толкает Родиона Раскольникова на такие размышления, а за­тем и на преступление? В три последних дня перед убийством его мысли и душа особенно близко сталкиваются с трагедией жизни в страшном и жестоком мире. Сколь­ко боли и горечи звучит в монологе Родиона после посещения семьи Мар­меладовых. За судьбой Сони, вынужденной продавать себя ради жизни близких людей, перед Раскольниковым встает судьба человечества и чело­века униженного, оскорбленного и доведенного до нищеты. По его мнению, подло и мерзко это существование, когда жизнь покупается такой ценой: «Ай да Соня! Какой колодезь, однако ж сумели выкопать! и пользуются! Вот ведь пользуются же! И привыкли. Поплакали, и привыкли. Ко всему-то подлец — человек привыкает!» Но герой вдруг задумывается. И ход его мыслей меняется. Он уже со­мневается в своих выводах и приходит к противоположному утвержде- нию: «…Коли действительно не подлец человек, весь вообще, весь род то есть человеческий, то значит, что остальное всё — предрассудки, одни только страхи напущенные, и нет никаких преград, и так тому и следует быть!» Если согласиться с Раскольниковым, что такое состояние жизни не под­лость, то и поступок Сони можно оправдать, так как «неразрешимость» ситуации зависит не от нее, а от состояния окружающего мира. В чем же виновата эта девушка, которая пожертвовала собой ради сестер и брата? В чем же виноваты эти дети? За какие грехи наказаны такой страшной судьбой? Нет, бедствия человечества порождены не извечной подлостью, людской, а скорее всего покорностью большинства насилию немногих. Значит, и человечество властитель, который желает добра людям и поведет их к счастью, даже нарушая нравственные законы. При­мерно так движется мысль Раскольникова: обретение власти, защита «уни­женных и оскорбленных» от насилия насилием, но с благой целью — так путем, долгих раздумий рождается его теория. И в монологах-размышлениях, после чтения письма матери, встречи с пьяной девочкой на буль­варе вновь живая боль за человека перекликается с мыслью: «Так тому и следует быть!» Постоянно сознание Родиона Раскольникова как бы раздваивается: он всё время спорит сам с собой. В этом и заключается своеобразие внутрен­него монолога героев Достоевского — его диалогичность. «На какое дело покуситься и в то же время каких пустяков боюсь!» Но если Родион Раскольников не понимает бесчеловечности своей тео­рии, то Достоевский всем содержанием романа опровергает идею главного героя душой и мыслями самого Родиона, его совестью. Весь месяц от убий­ства до признания — это напряженный внутренний монолог, не прекра­щающийся ни на секунду. Муки совести, леденящий душу страх сознание бессмысленности совершенного злодеяния — всё это ложится невыноси­мым гнетом на душу Родиона раскрыть одну из главных идей романа — идею раскола, которая находит свое воплощение и в фамилии героя — Раскольников. Внутренние монологи также понять, почему Родион пришел с повинной, хотя был убежден в правоте своей теории. Он пришел к людям, к жизни. И его внутренний монолог подтверждает это: «Довольно! Прочь миражи, прочь напускные страхи, прочь провидения!.. Есть жизнь! Не умер­ла еще моя жизнь вместе со старою старухой!» Да, жизнь Родиона Раскольникова не умерла! Создавая характер своего героя, Ф. М. Достоевский, обладавший как художник-психолог редчайшим, исключительным даром видеть и чувство­вать, с внутреннего монолога поразительно чутко передал мно­гомерность и неисчерпаемость человеческой души, ее обнов­ления и перерождения.

Розділ перший

Прямо над нашою хатою пролітають лебеді. Я дивлюся на них, і так мені хочеться, щоб вони повернулися. Птахи ніби послухалися мене й повернулися. А може, це був новий ключ. Дідусь говорить, що лебеді приносять на крилах весну, а сонце своїми ключами відмикає землю.

Я уявив собі, що буде, коли сонце, як це часто буває у мами, загубить ключі, і злякався. Сказав про це дідові, чим його дуже насмішив.Дивлюся навкруги, і так мені хочеться побувати в тих краях, куди полетіли лебеді. Але дивлюся на свої босі посинілі ноги — й швиденько до хати, щоб не схопити від мами запотиличника.

А як перепало мені, коли я вискочив на перший льодок! Уся дітвора висипала тоді на прицерковний пагорб, хто з чим — із саморобними ковзанами, санчатами, шматками жерсті, ослінчиками. Головне було — не на чому їхати, а їхати, коли ж упадеш — реготати з усіма. Я тихцем узяв ночовки, в яких місили тісто, й побіг кататися.Коли утворилася копиця з дітей, що попадали, мене раптом хтось витяг за комір. Це була налякана й гнівна мама. Вдома спочатку з мене вибивали дурість, потім лікували. Бабуся вирішила повести мене в церкву показати картину Страшного суду, щоб я покаявся. За всі гріхи була якась кара, та, на моє щастя, не було кари за те, що бігаєш босоніж по льоду й катаєшся на маминих ночовках.

У нас у дворі живе стара однокрила качка. Навесні вона клопочеться біля каченят, відганяє ворон. Розбирається і в людях. Як добра йде людина — чути її догідливе й розважливе "так-так-так", а як — сердите "ках-ках-ках!".