На Алтае, в устье реки Ини, жил богатырь Сартакпай. Коса у него до земли, брови — точно густой кустарник. Мускулы твердые, как нарост на березе, хоть чашки из них режь.
Когда он охотился, еще ни одной птице не доводилось над его головой пролететь. Он стрелял без промаха.
Быстро бегущих оленей, осторожную кабаргу бил метко. На медведя, на барса он ходил один, крепко держа в руке свою трехпудовую пику с девятигранным наконечником.
Не пустовали его охотничьи мешки-арчимаки, к седлу всегда была приторочена свежая дичь.
Сын Сартакпая, Адучи-мерген, издалека услыхав мерный топот черного иноходца, выбегал встречать отца.
Сноха Оймок готовила старику восемнадцать разных кушаний из дичи, девять вкусных напитков из молока.
Но не был счастлив, не был весел прославленный богатырь Сартакпай. Днем и ночью слышал он плач зажатых камнями алтайских рек. Напрасно бросались они с камня на камень. Не под силу было им одолеть твердые горные кряжи. Брызги воды висели на камнях, как слезы. Горько было Сартакпаю смотреть на слезы алтайских рек, устал он слушать их немолчный стон. И задумал старик пробить алтайским водам дорогу к Ледовитому океану.
Позвал он своего сына:
— Ты, Адучи-мерген сынок, иди к Белухе-горе, поищи пути-дороги для Катуни-реки. Сам я отправлюсь на восток к озеру Улукёль.
Приехал Сартакпай к озеру, спешился, коня в траву пустил, сам на левое колено пал, указательным пальцем правой руки тронул берег Улукёля, и следом за его пальцем потекла река Чулышман. С веселой песней побежали к Чулышману все попутные ручейки и речки, все звонкие ключи и неслышные подземные воды.
Герасим был крестьянином, принадлежавшим старой бырыне, жившей в Москве. Герасим жил в деревне, был ростом в двенадцать вершов. Он был глухонемым и необщительным. Герасим работал за четверых, был простым, сильным человеком, и поэтому он очень любил тяжелую физическую работу. Когда его привезли к барыне, то определили дворником. Он жил в небольшой каморке. Там был дюжий сундук, кровать, стол и крепкий стул на трех ножках. На двери был замок, похожий на калач, только черный; а ключ от него Герасим носил на пояске: он не любил, чтобы к нему заходили. У Герасима был любимый человек - прачка Татьяна, которая работала у барыни. Он ее очень любил и хорошо к ней относился.Он ей дарил всякие сувениры. Но не его женили на Татьяне. Ее выдали замуж за башмачника, которого звали Капитон Климов. Он был пьяница горький. Его на Татьяне женили, а не Герасима, хотя тот тоже был холост. Татьяну заставили превратиться пьяной, потому что Герасим пьяных не любил. И так ее женили на Капитоне восемь месяцев, и Капитона с женой Татьяной увезли в ссылку. Вскоре Герасим встретил собачку, которая чуть не утонула, если бы не Герасим. Он ее и назвал Муму. Отроду она была безобразной: у нее один глаз был больше другого. Но она подросла и стала красивой собакой белого окраса с черными пятнами. Для нее была в двери сделана вторая дверь, через которую она входила вовнутрь. Когда Муму встретила барыню, она зарычала на нее. Барыня решила ее убрать из дома. Она сказала: "Уберите ее отсюда! Скверная собачонка!" Тогда Герасим решил утопить Муму. Он так и сделал. Но потом ему стало грустно. Тогда он убежал на родину в деревню. Все стало как прежде, и наверное, причиной бед Герасима была самолюбивая барыня.
Объяснение:
На Алтае, в устье реки Ини, жил богатырь Сартакпай. Коса у него до земли, брови — точно густой кустарник. Мускулы твердые, как нарост на березе, хоть чашки из них режь.
Когда он охотился, еще ни одной птице не доводилось над его головой пролететь. Он стрелял без промаха.
Быстро бегущих оленей, осторожную кабаргу бил метко. На медведя, на барса он ходил один, крепко держа в руке свою трехпудовую пику с девятигранным наконечником.
Не пустовали его охотничьи мешки-арчимаки, к седлу всегда была приторочена свежая дичь.
Сын Сартакпая, Адучи-мерген, издалека услыхав мерный топот черного иноходца, выбегал встречать отца.
Сноха Оймок готовила старику восемнадцать разных кушаний из дичи, девять вкусных напитков из молока.
Но не был счастлив, не был весел прославленный богатырь Сартакпай. Днем и ночью слышал он плач зажатых камнями алтайских рек. Напрасно бросались они с камня на камень. Не под силу было им одолеть твердые горные кряжи. Брызги воды висели на камнях, как слезы. Горько было Сартакпаю смотреть на слезы алтайских рек, устал он слушать их немолчный стон. И задумал старик пробить алтайским водам дорогу к Ледовитому океану.
Позвал он своего сына:
— Ты, Адучи-мерген сынок, иди к Белухе-горе, поищи пути-дороги для Катуни-реки. Сам я отправлюсь на восток к озеру Улукёль.
Приехал Сартакпай к озеру, спешился, коня в траву пустил, сам на левое колено пал, указательным пальцем правой руки тронул берег Улукёля, и следом за его пальцем потекла река Чулышман. С веселой песней побежали к Чулышману все попутные ручейки и речки, все звонкие ключи и неслышные подземные воды.
Он жил в небольшой каморке. Там был дюжий сундук, кровать, стол и крепкий стул на трех ножках. На двери был замок, похожий на калач, только черный; а ключ от него Герасим носил на пояске: он не любил, чтобы к нему заходили.
У Герасима был любимый человек - прачка Татьяна, которая работала у барыни. Он ее очень любил и хорошо к ней относился.Он ей дарил всякие сувениры. Но не его женили на Татьяне. Ее выдали замуж за башмачника, которого звали Капитон Климов. Он был пьяница горький. Его на Татьяне женили, а не Герасима, хотя тот тоже был холост.
Татьяну заставили превратиться пьяной, потому что Герасим пьяных не любил. И так ее женили на Капитоне восемь месяцев, и Капитона с женой Татьяной увезли в ссылку.
Вскоре Герасим встретил собачку, которая чуть не утонула, если бы не Герасим. Он ее и назвал Муму. Отроду она была безобразной: у нее один глаз был больше другого. Но она подросла и стала красивой собакой белого окраса с черными пятнами. Для нее была в двери сделана вторая дверь, через которую она входила вовнутрь.
Когда Муму встретила барыню, она зарычала на нее. Барыня решила ее убрать из дома. Она сказала: "Уберите ее отсюда! Скверная собачонка!"
Тогда Герасим решил утопить Муму. Он так и сделал. Но потом ему стало грустно. Тогда он убежал на родину в деревню.
Все стало как прежде, и наверное, причиной бед Герасима была самолюбивая барыня.