1. Який уплив справляло мистецтво Орфея на оточуючих? 2. Розкажіть про те, що трапилося з Еврідікою. 3. Як Орфей дістався до царства Аїда? 4. Що герой там побачив? 5. Чому, на вашу думку, Орфей не зміг виконати пересторогу Аїда?
Очень смешной и забавный рассказ, посоветую его обязательно прочитать тебе Милка, пусть потом, когда будет время, прочти, тебе понравится, он совсем малюсенький. А пока краткое описание: Однажды весной, как описывает Пришвин, им подарили 4 гусиных яйца соседи. А у этих людей, о ком идёт речь в рассказе была курочка, её звали Пиковая Дама. Курочка принялась насиживать эти яйца. Когда гусята вылупились, курочка совсем и не обращала внимание на то, что они такие-другие, ни как все её цыплятки. Гусята подросли, и вот однажды налетели тучки и как бабахнет гром, а курочка в этом момент сидела на своих гусятах, так вот эти гусята как вскочат и вместе с курочкой, побежали под навес, потому, что полил дождь.Когда они принесли на себе курочку под навес, там она снова укрыла их своими крыльями как настоящая мама, хотя они были в два раза больше чем она сама.
Был прекрасный июльский день, один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго.
С самого раннего утра небо ясно; утренняя заря не пылает пожаром:
она разливается кротким румянцем.
Солнце — не огнистое, не раскаленное, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно лучезарное — мирно всплывает под узкой и длинной тучкой, свежо просияет и погрузится в лиловый ее туман.
Верхний, тонкий край растянутого облачка засверкает змейками; блеск их подобен блеску кованого серебра...
Но вот опять хлынули играющие лучи, — и весело и величаво, словно взлетая, поднимается могучее светило.
Около полудня обыкновенно появляется множество круглых высоких облаков, золотисто-серых, с нежными белыми краями. Подобно островам, разбросанным по бесконечно разлившейся реке, обтекающей их глубоко прозрачными рукавами
ровной синевы, они почти не трогаются с места; далее, к небосклону,
они сдвигаются, теснятся, синевы между ними уже не видать;
но сами они так же лазурны, как небо: они все насквозь проникнуты светом
и теплотой.
Цвет небосклона, легкий, бледно-лиловый, не изменяется во весь день и кругом одинаков; нигде не темнеет, не густеет гроза; разве кое-где протянутся сверху вниз голубоватые полосы: то сеется едва заметный дождь.
К вечеру эти облака исчезают; последние из них, черноватые и неопределенные, как дым, ложатся розовыми клубами напротив заходящего солнца; на месте, где оно закатилось так же спокойно, как спокойно взошло на небо, алое сиянье стоит недолгое время над потемневшей землей, и, тихо мигая, как бережно несомая свечка, затеплится на нем вечерняя звезда.
В такие дни краски все смягчены; светлы, но не ярки; на всем лежит печать какой-то трогательной кротости.
Объяснение:
Был прекрасный июльский день, один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго.
С самого раннего утра небо ясно; утренняя заря не пылает пожаром:
она разливается кротким румянцем.
Солнце — не огнистое, не раскаленное, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно лучезарное — мирно всплывает под узкой и длинной тучкой, свежо просияет и погрузится в лиловый ее туман.
Верхний, тонкий край растянутого облачка засверкает змейками; блеск их подобен блеску кованого серебра...
Но вот опять хлынули играющие лучи, — и весело и величаво, словно взлетая, поднимается могучее светило.
Около полудня обыкновенно появляется множество круглых высоких облаков, золотисто-серых, с нежными белыми краями. Подобно островам, разбросанным по бесконечно разлившейся реке, обтекающей их глубоко прозрачными рукавами
ровной синевы, они почти не трогаются с места; далее, к небосклону,
они сдвигаются, теснятся, синевы между ними уже не видать;
но сами они так же лазурны, как небо: они все насквозь проникнуты светом
и теплотой.
Цвет небосклона, легкий, бледно-лиловый, не изменяется во весь день и кругом одинаков; нигде не темнеет, не густеет гроза; разве кое-где протянутся сверху вниз голубоватые полосы: то сеется едва заметный дождь.
К вечеру эти облака исчезают; последние из них, черноватые и неопределенные, как дым, ложатся розовыми клубами напротив заходящего солнца; на месте, где оно закатилось так же спокойно, как спокойно взошло на небо, алое сиянье стоит недолгое время над потемневшей землей, и, тихо мигая, как бережно несомая свечка, затеплится на нем вечерняя звезда.
В такие дни краски все смягчены; светлы, но не ярки; на всем лежит печать какой-то трогательной кротости.