Герой-рассказчик «Бежина луга» — дворянин, увлекающийся охотой, — в один из жарких июльских дней отправился в Чернский лес Тульской губернии пострелять тетеревов. После хорошей охоты в хорошем настроении герой продвигался к дому, но уже вечерело, и он сбился с пути.
Грозовой тучей приближалась ночь, а путник всё плутал и чуть не угодил в бездну. Но вдалеке увидел два огонька и какие-то тени. Это были крестьянские дети. Герой пристроился у костра рядом с ребятами и с удовольствием стал любоваться дивной летней ночью и наблюдать за детьми.
Старшему Феде, белокурому симпатичному пареньку, было четырнадцать лет. По всем признакам он был из зажиточной крестьянской семьи. Он пас лошадей не из нужды, а ради развлечения. Одет был опрятно, добротно, и даже сапоги были на нём не отцовы, а сшитые специально для него.
Второй мальчик Павлуша внешне был неказист — рябой и бледный, с чёрными глазами и с непропорционально большой головой. Одет был просто, да и штаны носил заплатанные. Но рассказчику понравился больше всего своей силой и умным выражением глаз. Ему было лет двенадцать на вид. Столько же — Ильюше, мальчику с подслеповатыми глазами и озабоченным видом.
Костя десяти лет сидел задумчиво и печально, как будто желая что-то сказать и не находя слов. И был ещё один кучерявый мальчик Ваня семи лет, которого не сразу можно было заметить: он спал под рогожей на земле.
Временное замешательство ребят после того, как путник притворился спящим, отступило, и они продолжили начавшийся ранее разговор про домового. Ильюша рассказывал про то, что слышал вместе с компанией ребят ночью на фабрике домового. Тот, мол, как про него вспомнили, заходил, закашлялся, стал открывать дверь и двигать форму чана.
Костя решил рассказать про слободского плотника Гаврилу, который однажды пошёл за орехами в лес, заблудился и заснул. Проснулся от зова и смеха русалки. Перекрестился, а она вдруг заплакала и наказала ему до конца жизни мучиться, как она мучается сейчас от крестного знамения. Гаврила дорогу из лесу нашёл, но с тех пор стал мрачным.
Ребята поели сварившейся картошки, и разговор продолжил Ильюшка. Его рассказ был про случай в Варнавицах: в глухих оврагах в этих местах был утопленник похоронен, о чём свидетельствовал еле заметный бугорок. Однажды псарь Ермила ехал мимо этого места хмельной. На бугорке заметил белого барашка да взял его с собой. А по дороге они смотрели друг другу в глаза, и барашек вдруг повторил за Ермилой: «Бяша!»
Как только Ильюшка это произнёс, всполошились собаки, залаяли, и Павлуша убежал успокаивать лошадей. Вернувшись, пояснил, что думал, будто там волк. Барин подивился такой храбрости и силе мальчика и невольно залюбовался им.
Ребята вновь заговорили про Варнавицы, которые имели репутацию «нечистого места». Про старого барина, который бродил в тех местах и искал «разрыв-траву», потому что могила на него давила. Разговор зашёл о покойниках, и всё тот же знаток страшных историй Ильюшка заверил ребят, что будущих покойников можно возле церкви увидеть в родительскую субботу. Привёл примеры из жизни.
Павел, в свою очередь, поведал о небесном предвиденье, во время которого, говорили, Тришка придет. Тришка — удивительный человек, который от любой трудности сумеет волшебным образом. Павлуша рассказал о том, как в деревне его раз решили, что наступили последние времена — увидели, что человек с горы спускается. Перепугались, а это был бочар Вавила со жбаном на голове. Ребята от такого рассказа покатились со смеху.
Вдруг пронзительно закричала цапля, и все замолкли. Вспомнили теперь про мальчика, Акима-лесника, которого раньше где-то здесь утопили воры. А потом про Акулину-дурочку, которую в воду водяной утащил и красоту у неё забрал. Павел захотел зачерпнуть воды из реки, и ребята стали его предостерегать от встречи с водяным. Про маленького Васю также вспомнили, который в той реке утонул. Когда же Павел вернулся, то признался, что слышал голос Васи в реке. Тот его звал. Ребята решили, что это плохая примета.
Барин задремал под истории ребят и проснулся, когда начиналось утро. Он пошёл домой, любуясь первыми лучами солнца. Но после с неохотой прибавил в адрес читателя, что Павел всё-таки умер в тот же год, но не утонул, а упал с лошади.
Когда читаешь рассказ Чехова «Хамелеон» , всегда смешно и немного грустно. Автор высмеивает в нем все дурное, мешающее людям жить справедливо и честно: лицемерие, грубость, трусость, наглость сильных и заискивание слабых. Полицейский надзиратель Очумелов очень уверенно чувствует себя в своем городе: везде порядок, «на площади ни души» , «нет даже нищих» . Заметив беспорядок, Очумелов «шагает к сборищу» . Оказывается, какая-то собака укусила золотых дел мастера Хрюкина. Собака — это даже громко сказано, это «белый борзой щенок с острой мордой и желтые пятном на спине. В слезящихся глазах его выражение тоски и ужаса» . Щенок сам испуган шумом и большим количеством народа.
Чья собака — неизвестно. Очумелов ругается, что собак так распустили, грозится оштрафовать хозяина собаки: «Как оштрафуют его, мерзавца, так он узнает у меня, что значит собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу кузькину мать! » Очумелов собирается истребить собаку, думает, что она бешеная. Он вообще не стесняется в выражениях, ведет себя по-хамски.
Но как только высказывается предположение, что это собака генерала Жигалова, надзирателя сразу бросает в жар («Ужас, как жарко!») , и он сразу становится на защиту собаки: «...как она могла тебя укусить?. . Нешто она достанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! » Виноватым сразу оказывается Хрюкин: «Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком.. . Знаю вас, чертей! » Выясняется, что действительно виноват сам потерпевший: он ткнул собаке в морду зажженной сигаретой — и собака укусила мучителя. Хрюкин пытается защищаться, но опять высказывается предположение, что это не генеральская, а все-таки бродячая собака. И Очумелов, как хамелеон, меняет свой цвет, при к окружающей среде, в третий раз меняет свое мнение. Раз собака не генеральская — «нужно проучить!» , это не собака, а «черт знает что! » Надзиратель советует Хрюкину дела этого так не оставлять.
Городовой продолжает рассуждать: «А может быть, и генеральская.. . На морде у ней не написано.. . Намедни во дворе у него такую видел» . У Очумелова от страха мороз пошел по коже: «Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто.. . Что-то ветром подуло.. . Знобит... » И в угоду генералу ругает Хрюкина: «Нечего свой дурацкий палец выставлять! Сам виноват!.. » И собачка опять, «может быть, дорогая.. . Собака — нежная тварь... » И в очередной раз Очумелов меняет свое мнение и самоуправствует: после того как генеральский повар Прохор сказал, что «этаких у нас отродясь не бывало» , не дослушав Прохора до конца, надзиратель смело командует: «Нечего тут долго разговаривать.. . Ежели сказал, что бродячая, стало быть, и бродячая.. . Истребить, вот и все! » И Очумелов трусит, когда выясняется, что собака «генералова брата» , «все лицо его заливается улыбкой умиления» : «Так это ихняя собачка? Очень рад.. . Собачонка ничего себе.. . Шустрая такая.. . Ну, чего дрожишь, цуцык этакий... »
Естественно, высший чин не может быть виноватым, виноват теперь Хрюкин, толпа над ним хохочет, а Очумелов грозит: «Я еще доберусь до тебя! »
Так ярко, как это сделал в своем рассказе А. П. Чехов, никто не осмеивал до него самоуправство и чинопочитание, пресмыкательство низших чинов перед высшими.
Герой-рассказчик «Бежина луга» — дворянин, увлекающийся охотой, — в один из жарких июльских дней отправился в Чернский лес Тульской губернии пострелять тетеревов. После хорошей охоты в хорошем настроении герой продвигался к дому, но уже вечерело, и он сбился с пути.
Грозовой тучей приближалась ночь, а путник всё плутал и чуть не угодил в бездну. Но вдалеке увидел два огонька и какие-то тени. Это были крестьянские дети. Герой пристроился у костра рядом с ребятами и с удовольствием стал любоваться дивной летней ночью и наблюдать за детьми.
Старшему Феде, белокурому симпатичному пареньку, было четырнадцать лет. По всем признакам он был из зажиточной крестьянской семьи. Он пас лошадей не из нужды, а ради развлечения. Одет был опрятно, добротно, и даже сапоги были на нём не отцовы, а сшитые специально для него.
Второй мальчик Павлуша внешне был неказист — рябой и бледный, с чёрными глазами и с непропорционально большой головой. Одет был просто, да и штаны носил заплатанные. Но рассказчику понравился больше всего своей силой и умным выражением глаз. Ему было лет двенадцать на вид. Столько же — Ильюше, мальчику с подслеповатыми глазами и озабоченным видом.
Костя десяти лет сидел задумчиво и печально, как будто желая что-то сказать и не находя слов. И был ещё один кучерявый мальчик Ваня семи лет, которого не сразу можно было заметить: он спал под рогожей на земле.
Временное замешательство ребят после того, как путник притворился спящим, отступило, и они продолжили начавшийся ранее разговор про домового. Ильюша рассказывал про то, что слышал вместе с компанией ребят ночью на фабрике домового. Тот, мол, как про него вспомнили, заходил, закашлялся, стал открывать дверь и двигать форму чана.
Костя решил рассказать про слободского плотника Гаврилу, который однажды пошёл за орехами в лес, заблудился и заснул. Проснулся от зова и смеха русалки. Перекрестился, а она вдруг заплакала и наказала ему до конца жизни мучиться, как она мучается сейчас от крестного знамения. Гаврила дорогу из лесу нашёл, но с тех пор стал мрачным.
Ребята поели сварившейся картошки, и разговор продолжил Ильюшка. Его рассказ был про случай в Варнавицах: в глухих оврагах в этих местах был утопленник похоронен, о чём свидетельствовал еле заметный бугорок. Однажды псарь Ермила ехал мимо этого места хмельной. На бугорке заметил белого барашка да взял его с собой. А по дороге они смотрели друг другу в глаза, и барашек вдруг повторил за Ермилой: «Бяша!»
Как только Ильюшка это произнёс, всполошились собаки, залаяли, и Павлуша убежал успокаивать лошадей. Вернувшись, пояснил, что думал, будто там волк. Барин подивился такой храбрости и силе мальчика и невольно залюбовался им.
Ребята вновь заговорили про Варнавицы, которые имели репутацию «нечистого места». Про старого барина, который бродил в тех местах и искал «разрыв-траву», потому что могила на него давила. Разговор зашёл о покойниках, и всё тот же знаток страшных историй Ильюшка заверил ребят, что будущих покойников можно возле церкви увидеть в родительскую субботу. Привёл примеры из жизни.
Павел, в свою очередь, поведал о небесном предвиденье, во время которого, говорили, Тришка придет. Тришка — удивительный человек, который от любой трудности сумеет волшебным образом. Павлуша рассказал о том, как в деревне его раз решили, что наступили последние времена — увидели, что человек с горы спускается. Перепугались, а это был бочар Вавила со жбаном на голове. Ребята от такого рассказа покатились со смеху.
Вдруг пронзительно закричала цапля, и все замолкли. Вспомнили теперь про мальчика, Акима-лесника, которого раньше где-то здесь утопили воры. А потом про Акулину-дурочку, которую в воду водяной утащил и красоту у неё забрал. Павел захотел зачерпнуть воды из реки, и ребята стали его предостерегать от встречи с водяным. Про маленького Васю также вспомнили, который в той реке утонул. Когда же Павел вернулся, то признался, что слышал голос Васи в реке. Тот его звал. Ребята решили, что это плохая примета.
Барин задремал под истории ребят и проснулся, когда начиналось утро. Он пошёл домой, любуясь первыми лучами солнца. Но после с неохотой прибавил в адрес читателя, что Павел всё-таки умер в тот же год, но не утонул, а упал с лошади.
Чья собака — неизвестно. Очумелов ругается, что собак так распустили, грозится оштрафовать хозяина собаки: «Как оштрафуют его, мерзавца, так он узнает у меня, что значит собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу кузькину мать! » Очумелов собирается истребить собаку, думает, что она бешеная. Он вообще не стесняется в выражениях, ведет себя по-хамски.
Но как только высказывается предположение, что это собака генерала Жигалова, надзирателя сразу бросает в жар («Ужас, как жарко!») , и он сразу становится на защиту собаки: «...как она могла тебя укусить?. . Нешто она достанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! » Виноватым сразу оказывается Хрюкин: «Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком.. . Знаю вас, чертей! » Выясняется, что действительно виноват сам потерпевший: он ткнул собаке в морду зажженной сигаретой — и собака укусила мучителя. Хрюкин пытается защищаться, но опять высказывается предположение, что это не генеральская, а все-таки бродячая собака. И Очумелов, как хамелеон, меняет свой цвет, при к окружающей среде, в третий раз меняет свое мнение. Раз собака не генеральская — «нужно проучить!» , это не собака, а «черт знает что! » Надзиратель советует Хрюкину дела этого так не оставлять.
Городовой продолжает рассуждать: «А может быть, и генеральская.. . На морде у ней не написано.. . Намедни во дворе у него такую видел» . У Очумелова от страха мороз пошел по коже: «Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто.. . Что-то ветром подуло.. . Знобит... » И в угоду генералу ругает Хрюкина: «Нечего свой дурацкий палец выставлять! Сам виноват!.. » И собачка опять, «может быть, дорогая.. . Собака — нежная тварь... » И в очередной раз Очумелов меняет свое мнение и самоуправствует: после того как генеральский повар Прохор сказал, что «этаких у нас отродясь не бывало» , не дослушав Прохора до конца, надзиратель смело командует: «Нечего тут долго разговаривать.. . Ежели сказал, что бродячая, стало быть, и бродячая.. . Истребить, вот и все! » И Очумелов трусит, когда выясняется, что собака «генералова брата» , «все лицо его заливается улыбкой умиления» : «Так это ихняя собачка? Очень рад.. . Собачонка ничего себе.. . Шустрая такая.. . Ну, чего дрожишь, цуцык этакий... »
Естественно, высший чин не может быть виноватым, виноват теперь Хрюкин, толпа над ним хохочет, а Очумелов грозит: «Я еще доберусь до тебя! »
Так ярко, как это сделал в своем рассказе А. П. Чехов, никто не осмеивал до него самоуправство и чинопочитание, пресмыкательство низших чинов перед высшими.