1ответьте на вопросы литературные герои в оценке по рассказу Смерть чиновника первое как ведут себя герои произведения по отношению к друг другу? 2 Как можно объяснить романтику имени главных героев
3 вспомните характерные черты образа Самсона вырина и повести А С Пушкина Станционный смотритель Сравните образы двух чиновников Чтобы в них общего и что различного по итогам своих наблюдений составьте диаграмму Венна
ДОБРЫЕ ЛЮДИ

Объяснение:

Рассказ о бароне Мюнхгаузене мне интересен, я давно хотел прочитать про него, выдумка ли он, или же реальная личность. Такой  находчивый выдумщик – всем нам знаком еще с детства. Но я знаю, что  у книжного героя был прототип – настоящий барон Мюнхгаузен. И вот ,что я узнал,  история рода Мюнхгаузенов идет из 12 века.  Один рыцарь, уцелевший в сражении, дал роду новое имя – Мюнхгаузен, что означает «дом монаха». С этих пор на фамильном гербе рода Мюнхгаузенов присутствует монах с книгой и посохом. Также мне было интересно узнать, что в роду Мюнхгаузенов были и воины, и знатные вельможи. Например, полководец Хилмар фон Мюнхгаузен был известен в 17 веке, а вот в 18 веке почет и уважение заслужил Герлах Адольф фон Мюнхгаузен – министр Ганноверского двора , он основал Геттингенский университет. Но все же, о ком из Мюнхгаузенов написана книга? Да и это мне посчастливилось узнать. Оказывается, прототипом послужил Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен. Он родился 11 мая 1720 года недалеко от Ганновера, в одном старом поместье. Дом, в котором родился барон, сохранился до наших времен, сейчас там находится музей. А на реке Везер стоит красивая  скульптура известного литературного персонажа. Его выдуманные рассказы и небылицы сначала волновали и будоражили умы жителей города, но потом все постепенно к ним привыкли и перестали на это обращать внимание.Я думаю, что в 21 веке ему было бы здорово и очень весело. Он заинтересовался бы самолетами, телефонами, компьютерами и другой чудо-техникой и опять начал бы что-то фантазировать и выдумывать. Такой уж у него характер и это мне очень нравится в нем. Без выдумок и шуток скучно было бы жить. Поэтому, мне так кажется, барон быстро тут бы адаптировался и привык к новшествам техники и уже не хотел бы  никуда уезжать. В конечно было много интересного, но сейчас наука шагнула далеко вперед, все такое современное и даже развиваются нанотехнологии, что наверное, сначала было бы очень непонятно барону. Я предложил свозить его в Сколково, чтобы он увидел ощутимую разницу эпохи и нынешней.

Подробнее - на -

В науках филологического цикла и, в частности, в фольклористике принято считать, что есть три объяснить сходства между устно бытующими текстами. Первый — генетический: наличие у сходных явлений общего предка. Обычно его применяют к традициям, родственным в языковом отношении: скажем, когда говорят об индоевропейской мифологии, имеют в виду общие черты, которые находят в мифологиях индийской, иранской, греческой, германской, славянской и так далее.

Второй через заимствования, культурные диффузии, взаимообмен устными текстами в условиях культурного и лингвистического двуязычия. Когда сказитель одинаково хорошо знает, например, бурятский и русский языки, он спокойно рассказывает бурятские сказки по-русски, а русские — по-бурятски, в результате чего произведения из одной традиции переносятся в другую. Иногда возникают районы с устойчивым дву- или многоязычием, в которых разные традиции сплавляются воедино, как это происходит на Балканах или на Северном Кавказе. Так, при всех сложностях межэтнических отношений в этом регионе, нартский эпос (сказания о богатырях далекого эпического в равной мере принадлежит устным традициям разных северокавказских народов.

Третий типологический. Говоря о типологии, мы обычно имеем в виду одно из двух: либо близкие, одинаковые сюжеты или мотивы сложились благодаря одинаковым обстоятельствам, либо причин для объяснения сходств столь много, что учесть их в полном объеме практически невозможно и типология просто оказывается такой корзинкой, в которую сметаются все совпадения, необъяснимые через общего предка или заимствования.

У фольклористов нет общеустановленного определять, какое из этих трех объяснений работает в том или ином конкретном случае. Самое сложное — когда все три фактора действуют одновременно: похожие тексты обнаруживаются у близкородственных народов, которые к тому же контактируют между собой и живут примерно в одинаковых условиях, то есть имеет место как генетическая и типологическая общность, так и культурный взаимообмен. Подобный характер имеют, например, некоторые русско-украинско-белорусские фольклорные параллели.

Четвертый

После работ Юрия Березкина, который изучает распределение фольклорных сюжетов и мотивов на карте мира, чтобы установить маршруты и хронологию первичного расселения людей по земле, к этим трем вариантам объяснения сходства текстов следует добавить четвертый: некоторые схождения являются результатом этих миграционных процессов, фольклорно-мифологическими следами пребывания древних популяций в тех или иных местах. Это может работать и наоборот: не сходство мифов объяснять через информацию о древних миграциях, а обосновывать маршруты перемещений людей с информации о похожих текстах.

Чтобы установить заимствование или родство, обычно нужны нетривиальные признаки — своего рода «меченые атомы» традиции: имена, названия, уникальные детали и тому подобное.

Существуют ли мифы, общие для всего мира?

Вопрос о типологии фольклора тесно связан с проблемой культурных универсалий. Есть ли универсалии в фольклоре? Главный аргумент антиуниверсалистов: не существует ни одного мифа, который был бы представлен у всех народов. Этот аргумент следует признать совершенно справедливым, но только если оставить в неприкосновенности исходные понятия — «миф» и «универсальность», а также исключить из рассмотрения элементы, очень распространенные, но слишком общие и в некотором смысле тривиальные (типа мужской природы неба и женской природы земли — эти представления встречаются практически во всем мире).

Универсалисты и антиуниверсалисты, вступая в спор, на самом деле спорят о разных сущностях. Если первые скорее говорят о предельно элементарных или предельно обобщенных схемах (поэтому часто апеллируют к юнговским архетипам), то вторые обращаются к самим мифологическим сюжетам и мотивам, достаточно конкретным (даже жанрово обусловленным) и больше связанным с этнорегиональной и этнокультурной спецификой. Иными словами, чем элементарней повествовательный элемент, тем больше шансов