Здравствуй, мой милый Эраст. Как ты? Где ты? Надеюсь, что тебе не голодно, тепло, что у тебя появились друзья, ведь так сложно без них жить, да и на фронте будет с ними легче служить. Мы тут живем хорошо, мать моя все болеет, но ей уже лучше. Я сделала для тебя несколько полотен, специально для тебя берегу, ибо, как ты и хотел, мои руки только для тебя работу делают, больше не для кого. Правда, пару полотен пришлось продать, так как жить на что-то нужно, но самые лучшие я оставила для тебя.
Ох, мой Эраст, я скучаю. Я молюсь и слезы лью и Ангела-Хранителя забрать печаль мою. Когда ты к нам вернешься? Даже маменька по тебе скучает. А я-то как по тебе скучаю! Ночами не сплю, не доедаю, маменька даже говорит, что похудела. Но мне все равно, ведь жизнь без тебя - не жизнь. Я буду ждать тебя всегда, всегда буду тебе улыбаться и говорить, что очень люблю. А я ведь правда люблю тебя! И очень жду!
Смысл любого введения заключается в том, чтобы с самого начала оговорить объективную или субъективную тональность и интенциональность работы. Субъективно представленное исследование родилось из восхищения автора перед шедевром «малой прозы» Тынянова. Диссертант выбрал поэтику «Восковой персоны», понимая не слишком отчетливо, что он под этим будет иметь в виду. Собирая материал «по теме», я в конце концов нашел объективный, если можно так выразиться, исток данной работы, которым, с моей точки зрения, следует считать анализ рецептивной истории «Восковой персоны», истории того, как читалась повесть Тынянова. Анализ рецептивных аспектов показал, что писавшие о повести критики почти единогласно сочли «Персону» «непонятной». Подробно проанализировав то, что писавшие о «Восковой персоне» предприняли для того, чтобы прийти к выводу о «непонятности» повести, я сформулировал, что же станет предметом данной работы, разрешение каких проблем определить, в чем состоит литературность, текстуальность повести. В этом смысле основное давление, которое испытывал диссертант - это давление истории. Пытаясь отталкиваться от уже написанного, пытаясь выбраться из тех рецептивных тупиков, в которые зашла критика, автор (вольно или невольно) подхватывал эстафету; работая над своим собственным исследованием, он ни на минуту не забывал о предшественниках (хотя заполучить в число своих предшественников В. В. Ермилова — перспектива, прямо скажем, незавидная), помещал себя в исторический континуум, где он — только один из многих. Это означает, что представленная работа является лишь последней по времени работой о Тынянове, содержащей в себе, эмбрионально, так сказать, свое собственное опровержение или «снятие» (что не «снимает», разумеется, с автора ответственности за всегда неизбежные недостатки диссертации). Иными словами, результат данной работы — частнозначим. Част-нозначимость работы проявилась в частности и в том, что описание поэтики повести фактически превратилось в анализ «мнимости», одной (хотя бесспорно не единственной) из важнейших структур «Восковой персоны». Отсюда в подзаголовке — всего лишь «к поэтике»
Ох, мой Эраст, я скучаю. Я молюсь и слезы лью и Ангела-Хранителя забрать печаль мою. Когда ты к нам вернешься? Даже маменька по тебе скучает. А я-то как по тебе скучаю! Ночами не сплю, не доедаю, маменька даже говорит, что похудела. Но мне все равно, ведь жизнь без тебя - не жизнь. Я буду ждать тебя всегда, всегда буду тебе улыбаться и говорить, что очень люблю. А я ведь правда люблю тебя! И очень жду!
Возвращайся поскорее! Навеки твоя Лиза."