Когда я читала рассказ И.С.Тургенева "Муму", я сочувствовала Герасиму. Он был хороший и добрый, добросовестно выполнял свою работу, но вот с хозяйкой ему не повезло. Капризная барыня велела ему утопить собачку - единственное дорогое Герасиму существо. Выполнив бесчеловечный приказ, он ушел от барыни в деревню. На месте Герасима я бы, наверное, тоже ушла, но раньше. Я бы не стала топить собаку. Тем более в деревне Муму можно было бы спрятать.
Мне очень жаль Герасима: ведь крепостному крестьянину не удастся уйти от барыни - его все равно вернут туда, где ему плохо. А единственного друга он лишился - из-за барского каприза.
В пьесе только один герой не является жителем Калинова по рождению. Уже в ремарке автор определяет особое положение Бориса, которое выделяет его из калиновского мира: «молодой человек, порядочно образованный », ниже в примечании драматург замечает: «Все лица, кроме Бориса, одеты по-русски». Сам Борис так же ощущает себя вне этого мира. В разговоре с Кулигиным он жалуется: «Эх, Кулигин, больно трудно мне здесь без привычки-то! Все на меня как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им. Обычаев я здешних не знаю. Я понимаю, что все это наше, русское, родное, а все-таки не привыкну никак».
Когда я читала рассказ И.С.Тургенева "Муму", я сочувствовала Герасиму. Он был хороший и добрый, добросовестно выполнял свою работу, но вот с хозяйкой ему не повезло. Капризная барыня велела ему утопить собачку - единственное дорогое Герасиму существо. Выполнив бесчеловечный приказ, он ушел от барыни в деревню. На месте Герасима я бы, наверное, тоже ушла, но раньше. Я бы не стала топить собаку. Тем более в деревне Муму можно было бы спрятать.
Мне очень жаль Герасима: ведь крепостному крестьянину не удастся уйти от барыни - его все равно вернут туда, где ему плохо. А единственного друга он лишился - из-за барского каприза.
В пьесе только один герой не является жителем Калинова по рождению. Уже в ремарке автор определяет особое положение Бориса, которое выделяет его из калиновского мира: «молодой человек, порядочно образованный », ниже в примечании драматург замечает: «Все лица, кроме Бориса, одеты по-русски». Сам Борис так же ощущает себя вне этого мира. В разговоре с Кулигиным он жалуется: «Эх, Кулигин, больно трудно мне здесь без привычки-то! Все на меня как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им. Обычаев я здешних не знаю. Я понимаю, что все это наше, русское, родное, а все-таки не привыкну никак».