Анализ стихотворения Аполлона Александровича Григорьева "Героям нашего времени" Нет, нет — наш путь иной… И дик, и страшен вам,
Чернильных жарких битв копеечным бойцам,
Подъятый факел Немезиды;
Вам низость по душе, вам смех страшнее зла,
Вы сердцем любите лишь лай из-за угла
Да бой петуший за обиды!
И где же вам любить, и где же вам страдать
Страданием любви распятого за братий?
И где же вам чело бестрепетно подъять
Пред взмахом топора общественных понятий?
Нет, нет — наш путь иной, и крест не вам нести:
Тяжел, не по плечам, и вы па полпути
Сробеете пред общим криком,
Зане на трапезе божественной любви
Вы не причастники, не ратоборцы вы
О благородном и великом.
И жребий жалкий ваш, до пошлости смешной,
Пророки ваши вам воспели…
За сплетни праздные, за эгоизм больной,
В скотском бесстрастии и с гордостью немой,
Без сожаления и цели,
Безумно погибать и завещать друзьям
Всю пустоту души и весь печальный хлам
Пустых и детских грез, да шаткое безверье;
Иль целый век звонить досужим языком
О чуждом вовсе вам великом и святом
С богохуленьем лицемерья!..
Нет, нет — наш путь иной! Вы не видали их,
Египта древнего живущих изваянии,
С очами тихими, недвижных и немых,
С челом, сияющим от царственных венчаний.
Вы не видали их, — в недвижных их чертах
Вы жизни страшных тайн бесстрашного сознанья
С надеждой не прочли: им книга упованья
По воле вечного начертана в звездах.
Но вы не зрели их, не видели меж нами
И теми сфинксами таинственную связь…
Иль, если б видели, — нечистыми руками
С подножий совлекли б, чтоб уравнять их с вами,
В демагогическую грязь!
1. Дата создания. Этап жизни поэта.
2. О чем говорится (тема, идея).
3. Композиция.
4. Основные образы.
5. Средства выразительности.
6. Ритмический рисунок (ямб, хорей и т.п.)
7. Свое отношение.
А вот и подробности:
Первыми на остров Хуан-Фернандес ступили пираты, скрывавшиеся от преследований военных кораблей. В течение шестнадцатого и семнадцатого столетий морские грабители много раз появлялись на острове и отсиживались там иногда довольно длительное время. Когда у них иссякали припасы или когда, по их мнению, им не угрожала опасность, они уходили в море и почти никогда больше не возвращались обратно. Но через некоторое время на острове снова начинали дымить очаги — очередная банда пиратов занимала место своих предшественников. И после них оставались размытые дождями временные пристанища.
Таким и увидел остров шотландский матрос Александр Селкирк, когда его в 1704 году высадили на Хуан-Фернандес за неподчинение капитану корабля.
В ясную погоду Селкирк видел с берега другой остров, но не мог или не решался на него перебраться вплавь.
Селкирку не дали никаких запасов продовольствия, если не считать нескольких кусков хлеба и небольшого бочонка пресной воды. Но все же над ним смилостивились — оставили ему ружье с порохом и пулями, топор и нож. С этими орудиями провинившийся матрос и начал свою одинокую жизнь на острове.
Конечно, пороху ему хватило ненадолго. Ружье стало бесполезным. Пришлось Селкирку повторять опыт предков — добывать огонь трением, охотиться на коз и кроликов с камнями и палками, ловить руками рыбу. Одежда его скоро превратилась в тряпье, и он вынужден был мастерить себе штаны и рубашки из козьих шкур.
За 4 года и 4 месяца, проведенных на острове, Селкирк стал похож на первобытного человека. Но все это время он не терял надежды вернуться на родину и ради этого боролся за жизнь. И наконец судьба смилостивилась над ним. Случайно проходивший мимо острова корабль подобрал одичавшего матроса и привез его в Англию.
Некоторое время остров оставался безлюдным. Но в 1715 году его заселили испанцы, которых привлекло ценное сандаловое дерево. В короткий срок на берегу вырос поселок. Однако этому поселку не повезло: он был уничтожен землетрясением.
В Англии долго говорили об удивительной истории Селкирка. Заинтересовался ею и писатель Даниэль Дефо. В своей книге он изменил не только фамилию моряка, но и местонахождение острова. Да и жизненные условия на острове он сделал чуть ли не идеальными. По сравнению с Робинзоном Крузо Селкирк находился прямо-таки в плачевном состоянии. Но тем не менее обоих робинзонон отличало общее главное качество — трудолюбие. Оно-то и их.
Как ни худо пришлось Селкирку, ему бы мог позавидовать его предшественник — испанский моряк Педро Серрано. Корабль, на котором плыл Серрано, потерпел крушение недалеко от берегов Перу. Экипаж погиб, а Серрано оказался на голой песчаной косе длиною около, восьми километров. Ни оружия, ни куска хлеба, ни капли воды у него не было. Единственное, чем располагал матрос, это нож, случайно оказавшийся привязанным к поясу.
Чем дальше шел Серрано по клочку земли, ставшему его владением, тем все меньше надеялся на Преодолевая голод и усталость, он обошел весь остров из конца в конец, но не увидел даже кустика, даже камешка. Всюду сплошной песок. Его мучила жажда, но напрасно искал Серрано хотя бы маленькую лужицу воды.
Матрос в изнеможении бросился на песок и несколько часов пролежал неподвижно. Голод и жажда заставили его подняться. Он покопался в водорослях, нашел несколько креветок и съел их. Не утолив голода, Серрано продолжал бродить по песку. Ноги его наткнулись на какие-то ракушки. Они оказались такими солеными, что после них жажда стала невыносимой.
Положение казалось безвыходным. Но тут Серрано увидел огромных черепах, медленно поднимающихся на сухую поляну. Он перевернул несколько черепах на спину, разрезал их и куски мяса разложил на песке. Под палящим солнцем мясо высыхало быстро. Оно было приятным на вкус и довольно питательным.
В «Словах назидания» Абая раскрывается и философская тема. Он пишет о необходимости углубленного познания явлений, тайн природы и общества, окружающего мира.
Ряд «Слов назидания» представляет собой наставление мудреца, по-знавшего законы жизни. Много и страстно пишет мыслитель о труде, нау-ке, знании, культуре, о родном и русском языках. О чем бы ни писал, о чем бы ни размышлял Абай в «Словах назидания» , мы видим образ граждани-на-мыслителя, просветителя, который горячо любил свой народ и был глу-боко встревожен его судьбой. Глубокая печаль, скорбь поэта, вызванная бесправием и тиранией, невежеством народа, соединились у Абая с любо-вью к народу, родной стране.
Хотя Абай не смог указать, как, каким путем народ может взять в руки свою судьбу, но он верил в его будущее, в благодетельные, грядущие перемены. «Кто не испытывал зла? — писал Абай. — Теряет надежду лишь безвольный. Ведь истина, что в мире нет ничего постоянного, значит, и зло не вечно. Разве после суровой, многоснежной зимы не приходит весна — цветущая, многоводная, прекрасная? » Одно из «Слов» он заканчивает мыслью: «И думаю, что, может быть, и хорошо жить так, устремляя взор надежды на будущее»