Случилось это поздним зимним вечером, когда жена купца Калашникова возвращалась из церкви домой.
Кирибеевич хотел, чтобы Алёна Дмитриевна ответила на его чувства, хотя знал, что женщина замужем. А измена в те годы была страшным грехом и даже каралась смертью.
Кирибеевич не предложил Алёне Дмитриевне стать его законной женой, он предложил ей дорогие подарки в обмен на любовь.
Нам всем кажется, что уж о чем, о чем, а о странностях любви мы знаем всё. Или - если даже не знаем наверняка, то всё же догадываемся о неких странностях и непонятностях этого чувства.
Но вот о "тайном обществе любителей плохой погоды" наверняка не слышал еще никто. Можно только позавидовать любителям фантастического жанра: в новой книге писателя Леонида Бежина, которая называется "Тайное общество любителей плохой погоды", они встретятся с новым фантастическим сюжетом. И не с каким-нибудь там "бродячим" сюжетом, возникающим то в одной, то в другой книжке, кочующим по странам и континентам, а с настоящим, магическим, оригинальным и непредсказуемым. Но уж если в названии романа "Тайное общество любителей плохой погоды" есть слово "тайное", то не следует, даже в таком демократичном жанре как эссе, раскрывать эту тайну. Промолчим и мы.
Собственно, в новой книге Леонида Бежина соединены разные жанры: роман, повести и рассказы. Роман открывает книгу, и следовало бы говорить о нем подробнее ( он очень интересен!), но... признавая необходимость сохранять секрет фантастического сюжета, обратим свои взоры сначала - на самый последний сюжет этого издания, на рассказ "Чердачный человек с воспаленным воображением". Интригует, не правда ли? Вот из-за этой заинтригованности я и продолжила чтение книги Л. Бежина не по порядку, а " с конца", отдав предпочтение самому последнему, но, судя по названию, самому таинственному и многообещающему.
Представьте себе, я не ошиблась, градус таинственности всё нарастал и нарастал. Итак, мы в Германии, на чердаке, где живет один вполне немецкий мечтатель. В одном вполне обычном, но всё же "зачарованном" городке. Обитатель чердака - Писатель, сочинитель, и к нему сюда, по нескончаемым и скрипучим лестницам, приходят друзья из мира богемы, Художник и Композитор. Наверное, на чердаке холодно, как и поётся в знаменитой арии из оперы Дж.Пуччини "Богема" ("Холодная ручонка, надо Вам её согреть"...). Но будем думать, что их, "чердачных", то есть богемных людей, согревает огонь искусства. Ведь они, как пел Александр Вертинский - "бродяги и артисты".
Вот именно - артисты. Сверхлюди. Посмотрите, как о них сказал русский гений, режиссер Андрей Тарковский ( в пересказе Эдварда Радзинского, слышала в телепередаче): Радзинский говорил об обиде на некоего актера. А Тарковский возразил:
-Обиделся? Но разве артисты - люди?
А кто же они?
-Они ВСЁ.
Вот так и мы будем относиться к этим людям из рассказа Л.Е. Бежина "Чердачный человек с воспаленным воображением". Они - ВСЁ
Но они "ВСЁ" не в смысле, что смогут всё, что захотят, например, стать нефтяными королями. Хотя, слава Богу, они такими стать не могут по определению и не стремятся, а просто несут в мир не нефтедоллары, но что-то другое, уж вовсе бесценное. Их ВСЁ - это чувства, чувственность. воображение и разум. Они "всего лишь" привносят в нашу жизнь вот эту самую свою "чердачность" , но вот это "всего лишь" и есть- ВСЁ.
Они немного похожи на чудаков в этих своих чопорных претензиях, перечисленных мною. Автор вообще называет их "мечтателями, романтиками, чердачными людьми с воспаленным воображением". Что это - авторская снисходительность, отстраненность? Не спешите с надменными умозаключениями.
Ибо писатель Л.Е. Бежин немедленно вам напоминает, что несравненный Эрнст Теодор Амадей Гофман тоже (по крайней мере дважды!) - жил на чердаке. И какое счастье, какой заряд жизни получали его гости на этом несравненном чердаке, где гениальный писатель развлекал их необычными сюрпризами, шутками, мистериями. Он им подарил такие впечатления на своих, по крайней мере, двух чердаках, что счастья им потом хватало на всю жизнь. Счастья воспоминаний о фантазиях Гофмана.
"Мой ум на досуге рождает столько фантастических существ, - говорил М. Монтень, - что я жду, когда же мой рассудок устыдится сам себя". Напротив, Теодор Амадей Гофман ожидал, что фантастические существа, рождаемые разумом, испугаются сами себя и, наконец, исчезнут. Леониду Бежину, конечно, известны и то, и другое рассуждение, однако опыт ему, кажется, подсказывает, что эти существа не исчезают ни при каких обстоятельствах, а, напротив, становятся ещё причудливее. И от этого ещё притягательнее
Как Кирибеевич напал на Алёну Дмитриевну?
Случилось это поздним зимним вечером, когда жена купца Калашникова возвращалась из церкви домой.
Кирибеевич хотел, чтобы Алёна Дмитриевна ответила на его чувства, хотя знал, что женщина замужем. А измена в те годы была страшным грехом и даже каралась смертью.
Кирибеевич не предложил Алёне Дмитриевне стать его законной женой, он предложил ей дорогие подарки в обмен на любовь.
Вот цитата:
От вечерни домой шла я нонече
Вдоль по улице одинёшенька.
И послышалось мне, будто снег хрустит,
Оглянулася — человек бежит.
Мои ноженьки подкосилися,
Шелковой фатой я закрылася.
И он сильно схватил меня за руки
И сказал мне так тихим шепотом:
„Что пужаешься, красная красавица?
Я не вор какой, душегуб лесной,
Я слуга царя, царя грозного,
Прозываюся Кирибеевичем,
А из славной семьи из Малютиной…“
Испугалась я пуще прежнего;
Закружилась моя бедная головушка.
И он стал меня целовать-ласкать
И, целуя, всё приговаривал:
„Отвечай мне, чего тебе надобно,
Моя милая, драгоценная!
Хочешь золота али жемчугу?
Хочешь ярких камней аль цветной парчи?
Как царицу я наряжу тебя,
Станут все тебе завидовать,
Лишь не дай мне умереть смертью грешною:
Полюби меня, обними меня
Хоть единый раз на прощание!“
И ласкал он меня, целовал меня;
На щеках моих и теперь горят,
Живым пламенем разливаются
Поцелуи его окаянные…
А смотрели в калитку соседушки,
Смеючись, на нас пальцем показывали…
Слезы - это вода, и они уходят в море.
Вздохи - это воздух, и они уходят к небу.
Скажи мне, дорогая, когда заканчивается любовь,
Куда она уходит?
Густаво Адольфо Беккер, испанский поэт ХIХ века
Вольный перевод Камиллы Линдер
Нам всем кажется, что уж о чем, о чем, а о странностях любви мы знаем всё. Или - если даже не знаем наверняка, то всё же догадываемся о неких странностях и непонятностях этого чувства.
Но вот о "тайном обществе любителей плохой погоды" наверняка не слышал еще никто. Можно только позавидовать любителям фантастического жанра: в новой книге писателя Леонида Бежина, которая называется "Тайное общество любителей плохой погоды", они встретятся с новым фантастическим сюжетом. И не с каким-нибудь там "бродячим" сюжетом, возникающим то в одной, то в другой книжке, кочующим по странам и континентам, а с настоящим, магическим, оригинальным и непредсказуемым. Но уж если в названии романа "Тайное общество любителей плохой погоды" есть слово "тайное", то не следует, даже в таком демократичном жанре как эссе, раскрывать эту тайну. Промолчим и мы.
Собственно, в новой книге Леонида Бежина соединены разные жанры: роман, повести и рассказы. Роман открывает книгу, и следовало бы говорить о нем подробнее ( он очень интересен!), но... признавая необходимость сохранять секрет фантастического сюжета, обратим свои взоры сначала - на самый последний сюжет этого издания, на рассказ "Чердачный человек с воспаленным воображением". Интригует, не правда ли? Вот из-за этой заинтригованности я и продолжила чтение книги Л. Бежина не по порядку, а " с конца", отдав предпочтение самому последнему, но, судя по названию, самому таинственному и многообещающему.
Представьте себе, я не ошиблась, градус таинственности всё нарастал и нарастал. Итак, мы в Германии, на чердаке, где живет один вполне немецкий мечтатель. В одном вполне обычном, но всё же "зачарованном" городке. Обитатель чердака - Писатель, сочинитель, и к нему сюда, по нескончаемым и скрипучим лестницам, приходят друзья из мира богемы, Художник и Композитор. Наверное, на чердаке холодно, как и поётся в знаменитой арии из оперы Дж.Пуччини "Богема" ("Холодная ручонка, надо Вам её согреть"...). Но будем думать, что их, "чердачных", то есть богемных людей, согревает огонь искусства. Ведь они, как пел Александр Вертинский - "бродяги и артисты".
Вот именно - артисты. Сверхлюди. Посмотрите, как о них сказал русский гений, режиссер Андрей Тарковский ( в пересказе Эдварда Радзинского, слышала в телепередаче): Радзинский говорил об обиде на некоего актера. А Тарковский возразил:
-Обиделся? Но разве артисты - люди?
А кто же они?
-Они ВСЁ.
Вот так и мы будем относиться к этим людям из рассказа Л.Е. Бежина "Чердачный человек с воспаленным воображением". Они - ВСЁ
Но они "ВСЁ" не в смысле, что смогут всё, что захотят, например, стать нефтяными королями. Хотя, слава Богу, они такими стать не могут по определению и не стремятся, а просто несут в мир не нефтедоллары, но что-то другое, уж вовсе бесценное. Их ВСЁ - это чувства, чувственность. воображение и разум. Они "всего лишь" привносят в нашу жизнь вот эту самую свою "чердачность" , но вот это "всего лишь" и есть- ВСЁ.
Они немного похожи на чудаков в этих своих чопорных претензиях, перечисленных мною. Автор вообще называет их "мечтателями, романтиками, чердачными людьми с воспаленным воображением". Что это - авторская снисходительность, отстраненность? Не спешите с надменными умозаключениями.
Ибо писатель Л.Е. Бежин немедленно вам напоминает, что несравненный Эрнст Теодор Амадей Гофман тоже (по крайней мере дважды!) - жил на чердаке. И какое счастье, какой заряд жизни получали его гости на этом несравненном чердаке, где гениальный писатель развлекал их необычными сюрпризами, шутками, мистериями. Он им подарил такие впечатления на своих, по крайней мере, двух чердаках, что счастья им потом хватало на всю жизнь. Счастья воспоминаний о фантазиях Гофмана.
"Мой ум на досуге рождает столько фантастических существ, - говорил М. Монтень, - что я жду, когда же мой рассудок устыдится сам себя". Напротив, Теодор Амадей Гофман ожидал, что фантастические существа, рождаемые разумом, испугаются сами себя и, наконец, исчезнут. Леониду Бежину, конечно, известны и то, и другое рассуждение, однако опыт ему, кажется, подсказывает, что эти существа не исчезают ни при каких обстоятельствах, а, напротив, становятся ещё причудливее. И от этого ещё притягательнее