ЧЕМУ БЫТЬ, ТОГО (тому) НЕ МИНОВАТЬ. Говорится с уверенностью в неизбежности, неотвратимости чего-л. (чаще при решении поступить определенным образом).— Одна цыганка мне предсказала насильственную смерть — но это вздор. Я этому не верю. Представьте вы себе Ипполита Сидорыча с кинжалом?! — Можно умереть и не от кинжала,— заметил Санин.— Все это вздор! Вы суеверны? — Я — нисколько. А чему быть, того не миновать. Тургенев, Вешние воды. Костомаров задумался, махнул рукой и произнес: «Ну, чему быть, того не миновать!> и, пожав нам руки, сел на дрожки и уехал. Панаева, Воспоминания. Арефа молчал. Будь, что будет, а чему быть, того не миновать. Мамин-Сибиряк, Охонины брови. В это время в доме появился Ерофей Кузьмич. Лицо его было озабоченное, взгляд пасмурный.— Тут нечего ахать! — сказал он, присев на табурет у печи.— Чему быть, того не миновать. Не завтра, так послезавтра, а они [фашисты И за скирды попадет, и начисто ограбят. Бубеннов, Белая береза толкнул Лепехина прапорщик. Фейерверкер тряхнул головой, расчесал пальцами свою жиденькую бороденку и спокойно ответил: — Бог не без милости, ваш-бродь, а чему быть, того не миновать,— и остался на месте. Степанов, Порт-Артур. — Что со мной будет! А-а-ах! что я наделал?! — говорил я вслух, прохаживаясь по мягкому ковру кабинета. Э! — сказал я сам себе, доставая конфеты и сигары: — чему быть, тому не миновать... И побежал в дом. Это фаталистическое изречение., во все трудные минуты моей жизни производило на меня благотворное, временно-успокаивающее влияние. Л. Толстой, Отрочество. Лучше уж к нам, чем к дяде... А их запасная база — мы, Лихой Ельник...— Так-то оно, так да как бы хвост за ними не увязался... Вот тебе и база... Ну да чему быть, тому не миновать
Печорин — молодой аристократ, активно вмешивающийся в окружающую жизнь. С первых же страниц романа перед нами предстает герой, неравнодушный, любознательный, желающий взять от жизни как можно больше. Вначале мы не понимаем мотивов его поступков, нас удивляет необычная эксцентрическая натура молодого человека. Печорин крадет понравившуюся ему девушку, не думая о тех действиях, которые могут последовать за этим поступком. Он искренне верит, что влюблен в “деву гор”, что эта любовь станет мостиком, по которому герой сможет перейти в новую для него, полную смысла, жизнь: “Когда я увидел Бэлу в своем доме, когда в первый раз, держа ее на коленях, целовал ее черные локоны, я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою... ” Но вскоре Григорий Александрович понимает тщетность надежд: “Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барышни”,— признается он Максиму Максимычу. Постепенно в борьбе с обществом Печорин теряет свою активность, становится равнодушным, холодным созерцателем. Если в главе “Тамань” Григорий Александрович активен, даже любопытен, то глава “Мери” являет нам уже инфантильного человека, плывущего по течению, только отъезд Веры (женщины, которую он глубоко и искренне любит) на короткое время возрождает в нем желание кардинально изменить свою жизнь. Мы видим отчаяние и слезы героя: “При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете — дороже жизни, чести, счастья!. . Лошадь пала.. . Я остался в степи один, потеряв последнюю надежду.. . Я упал на мокрую траву и как ребенок заплакал... ” Мы радуемся, что “человек” в Печорине не умер, он еще глубоко и искренне любить. Но порыв кончается очень быстро. Перед нами опять сдержанный, холодный, тайно страдающий человек. При встрече с Печориным рассказчика поражают глаза героя: “они не смеялись, когда он смеялся!. . Это признак — или злого нрава, или глубокой постоянной грусти.. . взгляд его — непродолжительный и тяжелый, оставлял после неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен”. Что же произошло с героем, почему он из активного, талантливого и пытливого человека становится подобием личности? В своем журнале-дневнике Печорин объясняет причину своего перерождения: “Я был готов любить весь мир — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекла в борьбе с собой и светом: лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли.. . Я сделался нравственным калекой... ” Какое горькое признание! Что остается нашему герою? Он путешествует в надежде хоть как-то скоротать век или найти свой безвременный конец. На вопрос Максима Максимыча: “А когда вернетесь? ” — Печорин сделал знак рукой, который можно было перевести следующим образом: вряд ли! Да и зачем?. . Горький итог жизни.
Постепенно в борьбе с обществом Печорин теряет свою активность, становится равнодушным, холодным созерцателем. Если в главе “Тамань” Григорий Александрович активен, даже любопытен, то глава “Мери” являет нам уже инфантильного человека, плывущего по течению, только отъезд Веры (женщины, которую он глубоко и искренне любит) на короткое время возрождает в нем желание кардинально изменить свою жизнь. Мы видим отчаяние и слезы героя: “При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете — дороже жизни, чести, счастья!. . Лошадь пала.. . Я остался в степи один, потеряв последнюю надежду.. . Я упал на мокрую траву и как ребенок заплакал... ” Мы радуемся, что “человек” в Печорине не умер, он еще глубоко и искренне любить. Но порыв кончается очень быстро. Перед нами опять сдержанный, холодный, тайно страдающий человек.
При встрече с Печориным рассказчика поражают глаза героя: “они не смеялись, когда он смеялся!. . Это признак — или злого нрава, или глубокой постоянной грусти.. . взгляд его — непродолжительный и тяжелый, оставлял после неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен”. Что же произошло с героем, почему он из активного, талантливого и пытливого человека становится подобием личности? В своем журнале-дневнике Печорин объясняет причину своего перерождения: “Я был готов любить весь мир — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекла в борьбе с собой и светом: лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли.. . Я сделался нравственным калекой... ”
Какое горькое признание! Что остается нашему герою?
Он путешествует в надежде хоть как-то скоротать век или найти свой безвременный конец. На вопрос Максима Максимыча: “А когда вернетесь? ” — Печорин сделал знак рукой, который можно было перевести следующим образом: вряд ли! Да и зачем?. . Горький итог жизни.