Мелколесье. Степь и дали. Свет луны во все концы. Вот опять вдруг зарыдали Разливные бубенцы.
Неприглядная дорога, Да любимая навек, По которой ездил много Всякий русский человек.
Эх вы, сани! Что за сани! Звоны мерзлые осин. У меня отец крестьянин, Ну а я крестьянский сын.
Наплевать мне на известность И на то, что я поэт. Эту чахленькую местность Не видал я много лет.
Тот, кто видел хоть однажды Этот край и эту гладь, Тот почти березке каждой Ножку рад поцеловать.
Как же мне не прослезиться, Если с венкой в стынь и звень Будет рядом веселиться Юность русских деревень.
Эх, гармошка, смерть-отрава, Знать, с того под этот вой Не одна лихая слава Пропадала трын-травой.
С.Есенин
Свою кровную связь с русской природой поэт объясняет так: "У меня отец крестьянин, ну а я крестьянский сын".
Поколения его предков жили на этой земле, обрабатывали ее и кормились ею. Неприглядны дороги, но ширь и гладь беспредельная. Защищали ее от врагов. Пели на ней и плясали. Гордились ею и потомкам своим любить завещали.
Мелколесье. Степь и дали.
Свет луны во все концы.
Вот опять вдруг зарыдали
Разливные бубенцы.
Неприглядная дорога,
Да любимая навек,
По которой ездил много
Всякий русский человек.
Эх вы, сани! Что за сани!
Звоны мерзлые осин.
У меня отец крестьянин,
Ну а я крестьянский сын.
Наплевать мне на известность
И на то, что я поэт.
Эту чахленькую местность
Не видал я много лет.
Тот, кто видел хоть однажды
Этот край и эту гладь,
Тот почти березке каждой
Ножку рад поцеловать.
Как же мне не прослезиться,
Если с венкой в стынь и звень
Будет рядом веселиться
Юность русских деревень.
Эх, гармошка, смерть-отрава,
Знать, с того под этот вой
Не одна лихая слава
Пропадала трын-травой.
С.Есенин
Свою кровную связь с русской природой поэт объясняет так: "У меня отец крестьянин, ну а я крестьянский сын".
Поколения его предков жили на этой земле, обрабатывали ее и кормились ею. Неприглядны дороги, но ширь и гладь беспредельная. Защищали ее от врагов. Пели на ней и плясали. Гордились ею и потомкам своим любить завещали.