Тарас Бульба даже перед своей мученической смертью думал прежде всего о своих товарищах и их от неминуемой гибели. Ему прикрутили руки, увязали веревками и цепями, привязали его к огромному бревну, правую руку, для большей безопасности, прибили гвоздем и поставили это бревно рубом в расселину стены, так что он стоял выше всех и был виден всем войскам, как победный трофей удачи. Ветер развевал его белые волоса. Казалось, он стоял на воздухе, и это, вместе с выражением сильного бессилия, делало его чем-то похожим на духа, представшего воспрепятствовать чему-нибудь сверхъестественною своею властью и увидевшего ее ничтожность. В лице его не было заметно никакой заботы о себе. Он вперил глаза в ту сторону, где отстреливались козаки. Ему с высоты всё было видно, как на ладони. "Занимайте, хлопцы, - кричал он, - занимайте, вражьи дети, говорю вам, скорее горку, что за лесом: туда не подступят они! " Но ветер не донес его слов. "Вот пропадут, пропадут ни за что! " - говорил он с бешенством и взглянул вниз, где блестел Днестр. Чувство радости сверкнуло в его глазах. Он увидел выдвинувшиеся из-за кустарника три кормы. Он собрал все усилия и закричал так, что едва не оглушил стоявших близ него: "Хлопцы, к берегу, к берегу! Под кручею, где крепость, стоят челны, а за вами в двадцати шагах спуск к берегу! Да забирайте все челны, чтобы не было погони! "
На этот раз ветер дунул с другой стороны, и все слова были услышаны козаками. Но удар обухом по голове за такой совет переворотил в его глазах всё. Его опустили вместе с бревном ниже, чтобы он не мог более подавать своих наставлений.
Козаки поворотили коней и бросились бежать во всю прыть; но берег всё еще состоял из стремнин. Они бы достигли понижения его, если бы дорогу не преграждала пропасть сажени в четыре шириною: одни только сваи разрушенного моста торчали на обоих концах; из недосягаемой глубины ее едва доходило до слуха умиравшее журчание какого-то потока, низвергавшегося в Днестр. Эту пропасть можно было объехать, взявши вправо; но войска неприятельские были уже почти на плечах их. Козаки только один миг ока остановились, подняли свои нагайки, свистнули, и татарские их кони, отделившись от земли, распластались в воздухе, как змеи, и перелетели через пропасть. Под одним только конь оступился, но зацепился копытом и, привыкший к крымским стремнинам, выкарабкался с своим седоком. Отряд неприятельских войск с изумлением остановился на краю пропасти. Начальствовавший ими полковник, молодой, неустрашимый до безрассудности (он был брат прекрасной полячки, обворожившей бедного Андрия) , без дальнего размышления решился повторить и себе то же, и, желая подать пример своему отряду, бросился вперед с конем своим; но острые камни изорвали его, пропавшего среди пропасти, в клочки, и мозг его, смешанный с кровью, обрызгал росшие по неровным стенам провала кусты. Когда Бульба очнулся немного от своего удара и глянул на Днестр, он увидел под ногами своими Козаков, садившихся в лодки. Глаза его сверкнули радостью. Град пуль сыпался сверху на Козаков, но они не обращали никакого внимания и отчаливали от берегов. "Прощайте, паны-браты, товарищи! - говорил он им сверху, - вспоминайте иной час обо мне! Об участи же моей не заботьтесь! я знаю свою участь: я знаю, что меня заживо разнимут по кускам, и что кусочка моего тела не оставят на земле - да то уже мое дело.. .Будьте здоровы, паны-браты, товарищи! Да глядите, прибывайте на следующее лето опять, да погуляйте, хорошенько!.. " удар обухом по голове пресек его речи. Чорт побери! да есть ли что на свете, чего бы побоялся козак? Не малая река Днестр; а как погонит ветер с моря, то вал дохлестывает до самого месяца.
Богатый и своенравный[4] русский барин, отставной генерал-аншеф помещик Кирила Петрович Троекуров, прихотям которого угождают соседи и при имени которого трепещут губернские чиновники, поддерживает дружеские отношения со своим ближайшим соседом и бывшим товарищем по службе, отставным же поручиком, небогатым, но независимым дворянином Андреем Гавриловичем Дубровским. Троекуров отличается жестоким характером, часто подвергая своих гостей жестоким шуткам, без предупреждения запирая их в комнате с голодным медведем.
Из-за дерзости холопа Троекурова происходит ссора между Дубровским и Троекуровым, переходящая во вражду между соседями. Троекуров подкупает губернский суд и, пользуясь своей безнаказанностью, отсуживает у Дубровского его имение Кистенёвку. Старший Дубровский сходит с ума в зале суда. Младший Дубровский, Владимир, гвардейский корнет в Петербурге, вынужден покинуть службу и вернуться к тяжело больному отцу, который вскоре умирает. Дубровский поджигает Кистенёвку; отданное Троекурову имение сгорает вместе с судебными чиновниками, приехавшими для оформления передачи собственности. Дубровский становится разбойником наподобие Робин Гуда, наводящим ужас на местных помещиков, не трогающим, однако, имения Троекурова. Дубровский подкупает проезжего учителя-француза Дефоржа, предполагающего поступить на службу в семью Троекурова, и под его видом становится гувернёром в семье Троекурова. Он подвергается испытанию с медведем, которого убивает выстрелом в ухо. Между Дубровским и дочерью Троекурова, Машей, возникает любовь.
Троекуров отдаёт семнадцатилетнюю Машу замуж за пятидесятилетнего князя Верейского против её воли. Владимир Дубровский тщетно пытается предотвратить этот неравный брак. Получив условленный знак от Маши, он прибывает её, но слишком поздно. Во время следования свадебного кортежа из церкви в имение Верейского вооружённые люди Дубровского окружают карету князя. Дубровский говорит Маше, что она свободна, однако та отказывается от его объясняя свой отказ тем, что уже дала клятву. Жених Маши, ранив Дубровского, попадает в руки разбойников, но Дубровский просит их не трогать жениха. Разбойники с Дубровским возвращаются в лес, где происходит сражение с прочёсывающими местность солдатами, победное для разбойников. После этого правительство посылает роту солдат на поимку Дубровского, но он распускает своих сообщников и скрывается за границей от правосудия. Я в этом не уверенна но сделала
Тарас Бульба даже перед своей мученической смертью думал прежде всего о своих товарищах и их от неминуемой гибели. Ему прикрутили руки, увязали веревками и цепями, привязали его к огромному бревну, правую руку, для большей безопасности, прибили гвоздем и поставили это бревно рубом в расселину стены, так что он стоял выше всех и был виден всем войскам, как победный трофей удачи. Ветер развевал его белые волоса. Казалось, он стоял на воздухе, и это, вместе с выражением сильного бессилия, делало его чем-то похожим на духа, представшего воспрепятствовать чему-нибудь сверхъестественною своею властью и увидевшего ее ничтожность. В лице его не было заметно никакой заботы о себе. Он вперил глаза в ту сторону, где отстреливались козаки. Ему с высоты всё было видно, как на ладони. "Занимайте, хлопцы, - кричал он, - занимайте, вражьи дети, говорю вам, скорее горку, что за лесом: туда не подступят они! " Но ветер не донес его слов. "Вот пропадут, пропадут ни за что! " - говорил он с бешенством и взглянул вниз, где блестел Днестр. Чувство радости сверкнуло в его глазах. Он увидел выдвинувшиеся из-за кустарника три кормы. Он собрал все усилия и закричал так, что едва не оглушил стоявших близ него: "Хлопцы, к берегу, к берегу! Под кручею, где крепость, стоят челны, а за вами в двадцати шагах спуск к берегу! Да забирайте все челны, чтобы не было погони! "
На этот раз ветер дунул с другой стороны, и все слова были услышаны козаками. Но удар обухом по голове за такой совет переворотил в его глазах всё. Его опустили вместе с бревном ниже, чтобы он не мог более подавать своих наставлений.
Козаки поворотили коней и бросились бежать во всю прыть; но берег всё еще состоял из стремнин. Они бы достигли понижения его, если бы дорогу не преграждала пропасть сажени в четыре шириною: одни только сваи разрушенного моста торчали на обоих концах; из недосягаемой глубины ее едва доходило до слуха умиравшее журчание какого-то потока, низвергавшегося в Днестр. Эту пропасть можно было объехать, взявши вправо; но войска неприятельские были уже почти на плечах их. Козаки только один миг ока остановились, подняли свои нагайки, свистнули, и татарские их кони, отделившись от земли, распластались в воздухе, как змеи, и перелетели через пропасть. Под одним только конь оступился, но зацепился копытом и, привыкший к крымским стремнинам, выкарабкался с своим седоком. Отряд неприятельских войск с изумлением остановился на краю пропасти. Начальствовавший ими полковник, молодой, неустрашимый до безрассудности (он был брат прекрасной полячки, обворожившей бедного Андрия) , без дальнего размышления решился повторить и себе то же, и, желая подать пример своему отряду, бросился вперед с конем своим; но острые камни изорвали его, пропавшего среди пропасти, в клочки, и мозг его, смешанный с кровью, обрызгал росшие по неровным стенам провала кусты. Когда Бульба очнулся немного от своего удара и глянул на Днестр, он увидел под ногами своими Козаков, садившихся в лодки. Глаза его сверкнули радостью. Град пуль сыпался сверху на Козаков, но они не обращали никакого внимания и отчаливали от берегов. "Прощайте, паны-браты, товарищи! - говорил он им сверху, - вспоминайте иной час обо мне! Об участи же моей не заботьтесь! я знаю свою участь: я знаю, что меня заживо разнимут по кускам, и что кусочка моего тела не оставят на земле - да то уже мое дело.. .Будьте здоровы, паны-браты, товарищи! Да глядите, прибывайте на следующее лето опять, да погуляйте, хорошенько!.. " удар обухом по голове пресек его речи. Чорт побери! да есть ли что на свете, чего бы побоялся козак? Не малая река Днестр; а как погонит ветер с моря, то вал дохлестывает до самого месяца.
Объяснение:
Богатый и своенравный[4] русский барин, отставной генерал-аншеф помещик Кирила Петрович Троекуров, прихотям которого угождают соседи и при имени которого трепещут губернские чиновники, поддерживает дружеские отношения со своим ближайшим соседом и бывшим товарищем по службе, отставным же поручиком, небогатым, но независимым дворянином Андреем Гавриловичем Дубровским. Троекуров отличается жестоким характером, часто подвергая своих гостей жестоким шуткам, без предупреждения запирая их в комнате с голодным медведем.
Из-за дерзости холопа Троекурова происходит ссора между Дубровским и Троекуровым, переходящая во вражду между соседями. Троекуров подкупает губернский суд и, пользуясь своей безнаказанностью, отсуживает у Дубровского его имение Кистенёвку. Старший Дубровский сходит с ума в зале суда. Младший Дубровский, Владимир, гвардейский корнет в Петербурге, вынужден покинуть службу и вернуться к тяжело больному отцу, который вскоре умирает. Дубровский поджигает Кистенёвку; отданное Троекурову имение сгорает вместе с судебными чиновниками, приехавшими для оформления передачи собственности. Дубровский становится разбойником наподобие Робин Гуда, наводящим ужас на местных помещиков, не трогающим, однако, имения Троекурова. Дубровский подкупает проезжего учителя-француза Дефоржа, предполагающего поступить на службу в семью Троекурова, и под его видом становится гувернёром в семье Троекурова. Он подвергается испытанию с медведем, которого убивает выстрелом в ухо. Между Дубровским и дочерью Троекурова, Машей, возникает любовь.
Троекуров отдаёт семнадцатилетнюю Машу замуж за пятидесятилетнего князя Верейского против её воли. Владимир Дубровский тщетно пытается предотвратить этот неравный брак. Получив условленный знак от Маши, он прибывает её, но слишком поздно. Во время следования свадебного кортежа из церкви в имение Верейского вооружённые люди Дубровского окружают карету князя. Дубровский говорит Маше, что она свободна, однако та отказывается от его объясняя свой отказ тем, что уже дала клятву. Жених Маши, ранив Дубровского, попадает в руки разбойников, но Дубровский просит их не трогать жениха. Разбойники с Дубровским возвращаются в лес, где происходит сражение с прочёсывающими местность солдатами, победное для разбойников. После этого правительство посылает роту солдат на поимку Дубровского, но он распускает своих сообщников и скрывается за границей от правосудия. Я в этом не уверенна но сделала