Жил был Казак,и была у него лошадь.Лошадь красивая,вороная,и глаз не оторвать!Поехал Казак на рынок прикупить что нибудь,да обманули егои увезли куда то!Лошадь ждёт хозяена,а его нет да нет!И пошла лошадь хозяина по его следам искать,а народа на рынке много было,но запах хозяина лошадь хорошо знает и ускакала далеко,далеко.Видит хозяин её сидит и молчит спиной повернувшися.Лошадь к нему подходит,а он её хвать за повод и уволок!Не был это хозяин,были это соседи,очень им эта лошадь понравилась,завидно стало вот и украли!А лошадь брыкаеться и зубы показывает.Пришли соседи к себе домой,кобылу в сарае спрятали,что бы никто не нашёл!А лошадь плачет,по Казаку скучает.На утро проснулись соседи,идут в сарай за кобылой что бы её обуздать,а она пропала!Сосед за голову хвать,его жена как стала плакать.Стали они лошадь искать да не нашли!И думает сосед,дверь цела,замок закрыт,как она сбежала?Жена его идёт в поле за пшеном и видит Казак на своей кобыле скачет,да так бегут что и ветра быстрее.Жеа смотрит и слёзы текут,Казак к ней подбегает и говорит: -Эй,что ты плачешь? -Да,сгорешили мы,твою кобыла украли,да к себе поисвоять хотели,очень она уж красивая! -Да ты не горюй!Ожеребится и жеребёнка вам отдам,а жеребёнок красивым будет! -Правда?Здорово!Я пойду мужу скажу,а тебе дороги счастливой,да здоровья кобыле твоей! Ожеребилась кобыла,и красивый жеребёнок родился!Шнедой,с отметиной на мордочке!Отдал Казак жеребёнка соседям,соседи жеребёнка кормили хорошо,тренировали и вырос из жеребёнка красивый жеребец и назвали жеребца красивым именем- Царь.
В последний год жизни Фет пишет:«Если бы желающие во что бы то ни стало осудить нас как поэта сказали, что наши стихотворения гроша не стоят, потому что в них одна неправда, ибо мы не ни взлететь ракетой на воздух, ни уносить кого-либо на ковре-самолете* и т. д., то против такой истины мы не нашли бы ни малейшего возражения, но привели бы в свое оправдание нечто совершенно другое. Для передачи своих мыслей разум человеческий довольствуется разговорною и быстрою речью, причем всякое пение является уже излишним украшением, овладевающим под конец делом взаимного общения до того, что, упраздняя первобытный центр тяжести, состоявший в передаче мысли, создает новый центр для передачи чувств. Эта волшебная, но настоятельная замена одного другим происходит непрестанно в жизни не только человека, но даже певчих птиц... Реальность песни заключается не в истине высказываемых мыслей, а в истине выражаемого чувства. Если песня бьет по сердечной струне слушателя, то она истинна и права. В противном случае она ненужная парадная форма будничной мысли».**
