Что особенное вы заметили в речи мальчиков?
вот текст:
…Павел бросил горсть сухих сучьев на огонь. Резко зачернелись они на внезапно
вспыхнувшем пламени, затрещали, задымились и пошли коробиться, приподнимая
обожженные концы. Отражение света ударило, порывисто дрожа, во все стороны, особенно
кверху. Вдруг откуда ни возьмись белый голубок – налетел прямо в это отражение, пугливо
повертелся на одном месте, весь обливаясь горячим блеском, и исчез, звеня крылами.
– Знать, от дому отбился, – заметил Павел. – Теперь будет лететь, покуда на что наткнется,
и где ткнет, там и ночует до зари.
– А что, Павлуша, – промолвил Костя, – не праведная ли эта душа летела на небо, ась?
Павел бросил другую горсть сучьев на огонь.
– Может быть, – проговорил он наконец.
– А скажи Павлуша, – начал Федя, – что, у вас тоже в Шаламове было видать
предвиденье-то небесное?
– Как солнца-то не стало видно? Как же.
– Чай, напугались и вы?
– Да не мы одни. Барин-то наш, хоша и толковал нам напредки, что, дескать, будет вам
предвиденье, а как затемнело, сам, говорят, так перетрусился, что на-поди. А на дворовой
избе баба стряпуха, так та, как только затемнело, слышь, взяла да ухватом все горшки
перебила в печи: «Кому теперь есть, – говорит, – наступило светопрестановление». Так шти
и потекли. А у нас на деревне такие, брат, слухи ходили, что, мол, белые волки по земле
побегут, людей есть будут, хищная птица полетит, а то и самого Тришку увидят.
– Какого это Тришку? – с Костя.
– А ты не знаешь? – с жаром подхватил Ильюша. – Ну, брат, откентелева же ты, что
Тришки не знаешь? Сидни же у вас в деревне сидят, вот уж точно сидни! Тришка – эвто
будет такой человек удивительный, который придет; а придет он, когда наступят последние
времена. И будет он такой удивительный человек, что его и взять нельзя будет, и ничего ему
сделать нельзя будет: такой уж будет удивительный человек. Захотят его, например, взять
хрестьяне, выйдут на него с дубьем, оцепят его, но а он им глаза отведет – так отведет им
глаза, что они же сами друг друга побьют. В острог его посадят, например, – он по водицы испить в ковшике: ему принесут ковшик, а он нырнет туда, да и поминай как звали.
Цепи на него наденут, а он в ладошки затрепещется – они с него так и попадают. Ну, и будет
ходить этот Тришка по селам да по городам; и будет этот Тришка, лукавый человек,
соблазнять народ хрестиянский... ну, а сделать ему нельзя будет ничего... Уж такой он будет
удивительный, лукавый человек.
– Ну да, – продолжал Павел своим неторопливым голосом, – такой. Вот его-то и ждали у
нас. Говорили старики, что вот, мол, как только предвиденье небесное зачнется, так Тришка
и придет. Вот и зачалось предвиденье. Высыпал весь народ на улицу, в поле, ждет, что будет.
А у нас, вы знаете, место видное, привольное. Смотрят – вдруг от слободки с горы идет
какой-то человек, такой мудреный, голова такая удивительная... Все как крикнут: «Ой,
Тришка идет! ой, Тришка идет!» – да кто куды! Староста наш в канаву залез; старостиха в
подворотне застряла, благим матом кричит, свою же дворную собаку так запужала, что та с
цепи долой да через плетень, да в лес; а Кузькин отец, Дорофеич, вскочил в овес, присел, да
и давай кричать перепелом: «Авось, мол, хоть птицуто враг, душегубец Таково-
то все переполошились!. А человек-то это шел наш бочар, Вавила: жбан себе новый купил да
на голову пустой жбан и надел.
Все мальчики засмеялись и опять приумолкли на мгновенье, как это часто случается с
людьми, разговаривающими на открытом воздухе.
из интонацию