- Я советую тебе, друг мой, съездить с визитом к губернатору, ты понимаешь, я тебе это советую не потому, чтоб я придерживался старинных понятий о необходимости ездить к властям на поклон, а просто потому, что губернатор порядочный человек; притом же ты, вероятно, желаешь познакомиться с здешним обществом.. . ведь ты не медведь, надеюсь? А он послезавтра дает большой бал. (Матвей Ильич Колязин, "доверенное лицо министерства в Петербурге") - Вы будете на этом бале? (Аркадий Кирсанов) - Он для меня его дает, - проговорил Матвей Ильич почти с сожалением. - Ты танцуешь? - Танцую, только плохо. - Это напрасно. Здесь есть хорошенькие, да и молодому человеку стыдно не танцевать. Опять-таки я это говорю не в силу старинных понятий; я вовсе не полагаю, что ум должен находиться в ногах, но байронизм смешон его время - франц. ) Несколько дней спустя состоялся бал у губернатора. Матвей Ильич был настоящим "героем праздника", губернский предводитель объявлял всем и каждому, что он приехал, собственно, из уважения к нему, а губернатор даже и на бале, даже оставаясь неподвижным, продолжал "распоряжаться". [...] Народу было пропасть, и в кавалерах не было недостатка; штатские более теснились вдоль стен, но военные танцевали усердно, особенно один из них, который прожил недель шесть в Париже, где он выучился разным залихватским восклицаньям [...] Кукшина оставалась позже всех на бале и в четвертом часу ночи протанцевала польку-мазурку с Ситниковым на парижский манер. Этим поучительным зрелищем и завершился губернаторский праздник. О друг мой Аркадий! -воскликнул Базаров, -об одном не говори красиво.
Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник. (Евгений Базаров)
Настоящий человек тот, о котором думать нечего, а которого надобно слушаться или ненавидеть. (Евгений Базаров)
По-моему, или все, или ничего. Жизнь за жизнь. Взял мою, отдай свою, и тогда уже без сожаления и без возврата. А то лучше и не надо. (Анна Одинцова)
...потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и доктринерству; мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.
Она [Кукшина] по-прежнему якшается с студентами, особенно с молодыми русскими физиками и химиками, которыми наполнен Гейдельберг и которые, удивляя на первых порах наивных немецких профессоров своим трезвым взглядом на вещи, впоследствии удивляют тех же самых профессоров своим совершенным бездействием и абсолютною ленью.
Герасим - крепостной крестьянин: "...считался едва ли не самым исправным тягловым мужиком..." (раньше Герасим жил крестьянином в деревне) Должность Герасима - дворник: "...дворник Герасим..." "...Герасима привезли в Москву, купили ему сапоги, сшили кафтан на лето, на зиму тулуп, дали ему в руки метлу и лопату и определили его дворником..." (Герасима привезли из деревни город работать дворником у барыни) В обязанности Герасима входят следующие работы: "...Дела у него было немного: вся обязанность его состояла в том, чтобы двор содержать в чистоте, два раза в день привезти бочку с водой, натаскать и наколоть дров для кухни и дома да чужих не пускать и по ночам караулить..." Герасим - инвалид, глухонемой с рождения: "...глухонемой от рождения..." "...о проделках немого дворника..." "...Герасим ничего не слыхал <...> для него самый шумный день был безмолвен и беззвучен, как ни одна самая тихая ночь не беззвучна для нас..." Герасим мычит, когда хочет что-то сказать: "...с ласковым мычанием закивал головой" "...стоял Герасим. Глупо смеясь и ласково мыча, протягивал он ей прянишного петушка..." Герасим - мужчина средних лет, "мужик": "...солнце озарило <...> только что расходившегося молодца..." "...славный мужик..." "...дворник Герасим, мужчина..." О внешности Герасима известно следующее: "...Его лицо, и без того безжизненное, как у всех глухонемых..." "...мужчина двенадцати вершков роста, сложенный богатырем..." (рост около 2 метров) "...ветер с родины, – ласково ударял в его лицо, играл в его волосах и бороде..." "...при виде его громадной фигуры..." "...продолговатые и твердые мышцы его плечей..." "...налегая огромными ладонями на соху..." "...протянул свою огромную ручищу..." "...он принагнул тебя своей тяжелой ручкой..." "...ведь у него просто Минина и Пожарского рука..." (памятник Минину и Пожарскому в Москве, отлитый из бронзы) "...под его железными кулаками..." "...скрестив могучие руки у ней на спине..." "...проносили сильные его ноги..." "...пошел, тяжело ступая, в свою каморку..." Рост Герасима - почти 2 метра: "...двенадцати вершков роста..." (рост в два аршина и двенадцать вершков - это 195 см, то есть почти 2 метра)
- Вы будете на этом бале? (Аркадий Кирсанов)
- Он для меня его дает, - проговорил Матвей Ильич почти с сожалением. - Ты танцуешь?
- Танцую, только плохо.
- Это напрасно. Здесь есть хорошенькие, да и молодому человеку стыдно не танцевать. Опять-таки я это говорю не в силу старинных понятий; я вовсе не полагаю, что ум должен находиться в ногах, но байронизм смешон его время - франц. )
Несколько дней спустя состоялся бал у губернатора. Матвей Ильич был настоящим "героем праздника", губернский предводитель объявлял всем и каждому, что он приехал, собственно, из уважения к нему, а губернатор даже и на бале, даже оставаясь неподвижным, продолжал "распоряжаться". [...] Народу было пропасть, и в кавалерах не было недостатка; штатские более теснились вдоль стен, но военные танцевали усердно, особенно один из них, который прожил недель шесть в Париже, где он выучился разным залихватским восклицаньям [...] Кукшина оставалась позже всех на бале и в четвертом часу ночи протанцевала польку-мазурку с Ситниковым на парижский манер. Этим поучительным зрелищем и завершился губернаторский праздник.
О друг мой Аркадий! -воскликнул Базаров, -об одном не говори красиво.
Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник. (Евгений Базаров)
Настоящий человек тот, о котором думать нечего, а которого надобно слушаться или ненавидеть. (Евгений Базаров)
По-моему, или все, или ничего. Жизнь за жизнь. Взял мою, отдай свою, и тогда уже без сожаления и без возврата. А то лучше и не надо. (Анна Одинцова)
...потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и доктринерству; мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.
Она [Кукшина] по-прежнему якшается с студентами, особенно с молодыми русскими физиками и химиками, которыми наполнен Гейдельберг и которые, удивляя на первых порах наивных немецких профессоров своим трезвым взглядом на вещи, впоследствии удивляют тех же самых профессоров своим совершенным бездействием и абсолютною ленью.
Не без тебя, ни с тобой жить не могу.
Источник: http://www.literaturus.ru/2015/10/Gerasim-harakteristika-rasskaz-Mumu-Turgeneva.html
© Literaturus.ru : Мир русской литературы