Временное чередование каких-то элементов. Особенности стихотворной речи. Ритмичность стиха - цикличное повторение разных элементов в одинаковых позициях, с тем чтобы приравнять неравное и раскрыть сходство в различном, или повторение одинакового, с тем чтобы раскрыть мнимый характер этой одинаковости, установить отличие в сходном. Ритм в стихе является смыслоразличающим элементом, причем, входя в ритмическую структуру, смыслоразличительный характер приобретают и те языковые элементы, которые в обычном употреблении его не имеют. Важно и другое: стиховая структура выявляет не просто новые оттенки значений слов - она вскрывает диалектику понятий, ту внутреннюю противоречивость явлений жизни и языка, для обозначения которых обычный язык не имеет специальных средств. Из всех исследователей, занимавшихся стиховедением, именно Андрей Белый первым ясно почувствовал диалектическую природу ритма. Художественная функция рифмы во многом близка к функции ритмических единиц. Это неудивительно: сложное отношение повторяемости и неповторяемости присуще ей так же, как и ритмическим конструкциям. Основы современной теории рифмы были заложены В. М. Жирмунским, который в 1923 г. в книге "Рифма, ее история и теория", в отличие от школы фонетического изучения стиха, увидел в рифме не просто совпадение звуков, а явление ритма. В. М. Жирмунский писал: "Должно отнести к понятию рифмы всякий звуковой повтор, несущий организующую функцию в метрической композиции стихотворения". Формулировка Жирмунского легла в основу всех последующих определений рифмы. Необходимо, однако, заметить, что подобное определение имеет в виду наиболее распространенный и, бесспорно, наиболее значимый, но отнюдь не единственно возможный случай - рифму в стихе. История русской рифмы свидетельствует, что связь ее со стихотворной речью не является единственной возможностью. Древнерусская поэзия - псалмы, народная лирика, эпика - не только не знала рифмы, но и исключала ее. Поэзия той поры была связана с напевом, а между напевом и рифмой было, видимо, отношение дополнительности: рифма встречалась лишь в говорных жанрах и не могла соединяться с пением. Рифма в этой системе была признаком прозы, той орнаментальной прозы, которая структурно отделялась и от поэзии, и от всех видов нехудожественной речи: и от деловой и разговорной, стоявших ниже искусства на шкале культурных ценностей средневековья, и от культовой, сакральной, государственной, исторической, стоявших выше его. Эта орнаментальная "забавная" проза включала в себя пословицы, ярмарочное балагурство (под его влиянием, как показал Д. С. Лихачев, создавался стиль "Моления Даниила Заточника"), с одной стороны, и "витие словес", с другой. Здесь, в частности, проявилось то смыкание ярмарочной и барочной культур, о котором нам уже случалось писать'. Рифма соединилась с поэзией и приняла на себя организующую метрическую функцию только с возникновением говорной, декламационной поэзий. Однако одну существенную сторону прозы она сохранила - направленность на содержание. Ритмический повтор - повтор позиции. Фонема же при этом как единица определенного языкового уровня входит в дифференцирующую группу признаков. Таким образом, элемент, подлежащий активизации, принадлежит плану выражения. Определение стихотворных размеров А. ДВУСЛОЖНЫЕ РАЗМЕРЫ 1. ХОРЕЙ Вспомним ВЕтер, вЕтер, ты могУч ТЫ гонЯешь стАи тУч _/_ _/_ _/ _ _/ _/_ _/_ _/ _ _/ Ой-ой-ой! Кажется, сейчас дождь пойдет. Надо скорее крышу строить (Х - ХОРЕЙ) ХОРЕЙ - (греч. choreios, букв. плясовой), трохей (греч. trochaios, букв. бегущий), стихотворный метр с сильными (ударными) местами на нечетных слогах стиха. Чтобы легче запомнить ритм хорея, предлагаем подставлять в ритмическую строку любое двусложное слово с ударением на первом слоге, например, вОды (Ведь тучи несут дождь и воды).
В «Руслане и Людмиле» содержится много узнаваемых особенностей русской сказки. Как и во всякой сказке, повествование предваряется присказкой. Присказка — это особый жанр, очень короткий рассказ, прибаутка, предисловие к сказке. Она часто совсем не связана с самой сказкой по содержанию, а просто подготавливает слушателей к ней и усиливает фольклорную окраску текста. У лукоморья дуб зеленый; Златая цепь на дубе том: И днем и ночью кот ученый Все ходит по цепи кругом; Идет направо — песнь заводит, Налево — сказку говорит. Там чудеса: там леший бродит, Русалка на ветвях сидит...
В этой присказке перед нами проходят узнаваемые сюжеты сказок, рассказанных поэту няней Ариной Родионовной. Автор, подтверждая свою причастность к сказочному миру, говорит о своем знакомстве с ученым котом и готов рассказать одну из его сказок. Этой сказкой и является «Руслан и Людмила».
В то же время поэма содержит исторические реалии и является пародией на В. А. Жуковского «Двенадцать спящих дев», за что Пушкин получил от него портрет с посвящением «Победителю-ученику от побежденного учителя». Именно как пародийная поэма содержит сниженную лексику, гротеск, шутки — многое дало критикам повод обвинить автора в безнравственности, хотя рядовому читателю поэма понравилась. Зачин — традиционное начало сказки — определяет место действия, знакомит нас с героями и вводит в курс дела — о чем идет речь, с чего начинается действие поэмы. Читая поэму, мы отмечаем, что в ней есть и исторические персонажи ( и выдуманные. Так, имена Рогдая, Фарлафа и хазарского хана Ратмира были взяты Пушкиным из «Истории государства российского» Н. М. Карамзина.
Особенности
стихотворной речи. Ритмичность стиха - цикличное
повторение разных элементов в
одинаковых позициях, с тем чтобы
приравнять неравное и раскрыть
сходство в различном, или
повторение одинакового, с тем чтобы раскрыть мнимый характер этой
одинаковости, установить отличие в
сходном.
Ритм в стихе является
смыслоразличающим элементом,
причем, входя в ритмическую структуру, смыслоразличительный
характер приобретают и те
языковые элементы, которые в
обычном употреблении его не имеют.
Важно и другое: стиховая структура
выявляет не просто новые оттенки значений слов - она вскрывает
диалектику понятий, ту внутреннюю
противоречивость явлений жизни и
языка, для обозначения которых
обычный язык не имеет специальных
средств. Из всех исследователей, занимавшихся стиховедением,
именно Андрей Белый
первым ясно почувствовал
диалектическую природу ритма.
Художественная функция рифмы во
многом близка к функции ритмических единиц. Это
неудивительно: сложное отношение
повторяемости и неповторяемости
присуще ей так же, как и
ритмическим конструкциям. Основы
современной теории рифмы были заложены В. М. Жирмунским,
который в 1923 г. в книге "Рифма, ее
история и теория", в отличие от
школы фонетического изучения
стиха, увидел в рифме не просто
совпадение звуков, а явление ритма. В. М. Жирмунский писал: "Должно
отнести к понятию рифмы всякий
звуковой повтор, несущий
организующую функцию в
метрической композиции
стихотворения". Формулировка Жирмунского легла в
основу всех последующих
определений рифмы. Необходимо,
однако, заметить, что подобное
определение имеет в виду наиболее
распространенный и, бесспорно, наиболее значимый, но отнюдь не
единственно возможный случай -
рифму в стихе. История русской
рифмы свидетельствует, что связь ее
со стихотворной речью не является
единственной возможностью. Древнерусская поэзия - псалмы,
народная лирика, эпика - не только
не знала рифмы, но и исключала ее.
Поэзия той поры была связана с
напевом, а между напевом и рифмой
было, видимо, отношение дополнительности: рифма
встречалась лишь в говорных
жанрах и не могла соединяться с
пением. Рифма в этой системе была
признаком прозы, той
орнаментальной прозы, которая структурно отделялась и от поэзии, и
от всех видов нехудожественной
речи: и от деловой и разговорной,
стоявших ниже искусства на шкале
культурных ценностей
средневековья, и от культовой, сакральной, государственной,
исторической, стоявших выше его.
Эта орнаментальная "забавная" проза
включала в себя пословицы,
ярмарочное балагурство (под его
влиянием, как показал Д. С. Лихачев, создавался стиль "Моления Даниила
Заточника"), с одной стороны, и
"витие словес", с другой. Здесь, в
частности, проявилось то смыкание
ярмарочной и барочной культур, о
котором нам уже случалось писать'. Рифма соединилась с поэзией и
приняла на себя организующую
метрическую функцию только с
возникновением говорной,
декламационной поэзий. Однако одну
существенную сторону прозы она сохранила - направленность на
содержание. Ритмический повтор -
повтор позиции. Фонема же при этом
как единица определенного
языкового уровня входит в
дифференцирующую группу признаков. Таким образом, элемент,
подлежащий активизации,
принадлежит плану выражения.
Определение стихотворных
размеров А. ДВУСЛОЖНЫЕ РАЗМЕРЫ 1. ХОРЕЙ Вспомним ВЕтер, вЕтер, ты могУч
ТЫ гонЯешь стАи тУч _/_ _/_ _/ _ _/ _/_ _/_ _/ _ _/ Ой-ой-ой! Кажется, сейчас дождь
пойдет. Надо скорее крышу строить
(Х - ХОРЕЙ) ХОРЕЙ - (греч. choreios, букв. плясовой), трохей (греч. trochaios,
букв. бегущий), стихотворный метр с
сильными (ударными) местами на
нечетных слогах стиха. Чтобы легче запомнить ритм хорея,
предлагаем подставлять в
ритмическую строку любое
двусложное слово с ударением на
первом слоге, например, вОды (Ведь
тучи несут дождь и воды).
У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом;
Идет направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит...
В этой присказке перед нами проходят узнаваемые сюжеты сказок, рассказанных поэту няней Ариной Родионовной. Автор, подтверждая свою причастность к сказочному миру, говорит о своем знакомстве с ученым котом и готов рассказать одну из его сказок. Этой сказкой и является «Руслан и Людмила».
В то же время поэма содержит исторические реалии и является пародией на В. А. Жуковского «Двенадцать спящих дев», за что Пушкин получил от него портрет с посвящением «Победителю-ученику от побежденного учителя». Именно как пародийная поэма содержит сниженную лексику, гротеск, шутки — многое дало критикам повод обвинить автора в безнравственности, хотя рядовому читателю поэма понравилась. Зачин — традиционное начало сказки — определяет место действия, знакомит нас с героями и вводит в курс дела — о чем идет речь, с чего начинается действие поэмы.
Читая поэму, мы отмечаем, что в ней есть и исторические персонажи ( и выдуманные. Так, имена Рогдая, Фарлафа и хазарского хана Ратмира были взяты Пушкиным из «Истории государства российского» Н. М. Карамзина.