Дайте краткую хар-ку, описание, о чем оно
Ещё совсем по-птичьи даль дремала,
головушку засунув под крыло,
ещё гадал в ночи Иван Купала,
какое бремя на душу легло.
Отсвечивая сталью воронёной,
ещё речной дымился перекат...
А я уже нашла тот потаённый,
лежащий до востребованья клад.
И было всё: река, и лес, и утро –
как в памятном родительском дому
умельцами расписанная утварь –
всё по руке, по сердцу, по уму.
И где-то в небе, высоко-высоко,
куда со звоном всасывалась мгла,
перерастало щебетанье в клёкот,
в незримый шелест орлего крыла.
***
...А ты мне счастья пожелал,
прощаясь в августовский полдень.
Губами веточку жевал,
и пальцы стыли на щеколде.
Тяжёлым яблокам с ветвей
уже сорваться было впору.
Внизу вертлявый муравей
сновал по жёлтому забору.
Пчела промчалась мимо нас,
как будто бы над дымоходом
взлетела искра...
Целый час
гудело всё и пахло мёдом.
Зачем мы с тобой
так солнечно, так неоглядно,
что даже нынешняя боль
не может нас позвать обратно.
Но навсегда в теченье дней
под этим светлым небосводом
ты связан в памяти моей
с калиткой, яблоком и мёдом.
***
Я когда-то сюда
приходила тайком
поглядеть в никуда,
помечтать ни о ком.
На каком языке,
с кем вела разговор,
в дальнем том далеке,
что увидел мой взор?
Только свет, что блестел
в пустоте, в темноте,
как роса на листе,
как слеза на кресте.
***
Стихиям доверясь, забыв о рассудке,
и, крылья почуяв, с рассветным туманом
взлечу к облакам,
что, как дикие утки,
над круглой планетой
плывут караваном.
Леса и озёра,
и поле с оврагом
к себе не притянешь одним только взором.
Падение вниз –
это древняя тяга
к дремучим лесам
и прохладным озёрам.
Падение вниз –
миг блаженства и муки! –
на мягкие травы,
к берёзоньке в ноги,
чтоб к ней протянуть уж не крылья,
а руки,
к такой белоствольной
у пыльной дороги!
Чтоб, слушая сказку пастушеской дудки,
напиться воды с предосенним дурманом
и вверх поглядеть...
Словно дикие утки,
плывут облака золотым караваном.
Несколько лет живя в богатстве и роскоши, она даже весточки не прислала своему страдающему от тоски и одиночества отцу. Может, девушка хотела позабыть о жизни? Или Минский, за которого она вышла замуж, запрещал ей? Мы этого никогда не узнаем. Однако связь Дуни с отцом, вероятно, была слишком велика, потому что спустя годы, молодая барыня все-таки приехала в родные места. Но было уже поздно, потому что Самсон Вырин умер.
Дуня сравнивается с «заблудшей» овечкой (так сам Вырин называет ее).
Никакое сказочное превращение Дуни в «прекрасную барыню» не изменит жизнь отца к лучшему.