Это стихотворение обращено к Вильгельму Карловичу Кюхельбекеру и в первой редакции так и называлось - \"К Кюхельбекеру\", но впоследствии автор сочинение с изменил название. Написано стихотворение было в последние дни совместной жизни в лицее. Стихотворение состоит из одной строфы в восемнадцать строк. В них звучит возвышенная нота (\" лета соединенья... \") В первых строках автор выражает свою печаль по поводу разлуки с милым другом, затем от чистого сердца желает Кюхельбекеру блага, а в конце заверяет его в своей преданности и верности. Вообще, стихотворение проникнуто дружбой и искренностью. Основная идея заключается в том, что поэт обещает сохранить дружбу и после разлуки, после окончания Лицея: \"Где б ни был я ...святому братству верен я\". Лирическим героем является сам автор. Пушкин в этом стихотворении использует различные метафоры: Моим стихам внимает наш пенат. \"Пенатом\" Пушкин называет Лицей, который стал для него вторым домом, родным для сердца местом. \" лета соединенья, \" - так пишет поэт о годах, проведенных в стенах Лицея. Отделывая стихотворение весной 1825 г. , перед публикацией, Пушкин, среди исправлений художественного порядка, сделал одно существенное смысловое изменение; в стихах: Не разлучайся, милый друг, С фортуной, дружеством и Фебом - поэт иправил второй стих: С свободою и Фебом. Феб - древнегреческий бог-покровитель искусств. Пушкин завещает своему другу не предавать идеалов молодости, оставаться свободным и верным искусству. Святому братству верен я. Под \"святым братством\" поэт подразумевает дружбу, связывавшую Пушкина с Кюхельбекером. Также использовано олицетворение: И дни твои полетом сновиденья Да пролетят в счастливой тишине. Автор желает своему другу спокойной и счастливой жизни. \"Разлука\" написана четырехстопным ямбом, перекрестные и охватные рифмы чередуются.
Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич! Про тебя Нашу песню сложили мы, Про твово любимого опричника Да про смелого купца, про Калашникова; Мы сложили еЈ на старинный лад, Мы певали еЈ под гуслярский звон И причитывали да присказывали. Православный народ ею тешился, А боярин Матвей Ромодановский Нам чарку поднЈс мЈду пенного, А боярыня его белолицая Поднесла нам на блюде серебряном Полотенце новое, шЈлком шитое. Угощали нас три дни. три ночи И всЈ слушали не наслушались. I Не сияет на небе солнце красное, Не любуются им тучки синие: То за трапезой сидит во златом венце, Сидит грозный царь Иван Васильевич. Позади его стоят стольники, Супротив его всЈ бояре да князья, И пирует царь во славу божию, В удовольствие своЈ и веселие. Улыбаясь, царь повелел тогда Вина сладкого заморского Нацедить в свой золочЈный ковш И поднесть его опричникам. - И все пили, царя славили. Лишь один из них, из опричников, Удалой боец, буйный молодец, в золотом ковше не мочил усов; Опустил он в землю очи тЈмные, Опустил головушку на широку грудь - А в груди его была дума крепкая. Вот нахмурил царь брови чЈрные И навЈл на него очи зоркие, Словно ястреб взглянул с высоты небес На младого голубя сизокрылого, - Да не поднял глаз молодой боец. Вот об землю царь стукнул палкою, и дубовый пол на полчетверти Он железным пробил оконечником - Да не вздрогнул и тут молодой боец. Вот промолвил царь слово грозное - И очнулся тогда добрый молодец. "Гей ты, верный наш слуга, Кирибеевич, Аль ты думу затаил нечестивую? Али славе нашей завидуешь? Али служба тебе честная прискучила? когда входит месяц - звЈзды радуются, что светлей им гулять по поднЕбесью; А которая в тучу прячется, Та стремглав на на землю падает... Неприлично же тебе, Кирибеевич, Царской радостью гнушатися; А из роду ты ведь Скуратовых, И семьЈю ты вскормлен Малютиной!.." Отвечает так Кирибеевич, Царю грозному в пояс кланяясь: "Государь ты наш, Иван Васильевич! Не кори ты раба недостойного: сердца жаркого не залить вином, Думу чЈрную - не запотчевать! А прогневал тебя - воля царская; Прикажи казнить, рубить голову, Тяготит она плечи богатырские, И сама к сырой земле она клонится". И сказал ему Царь Иван Васильевич: "Да об чЈм тебе, молодцу, кручиниться? Не истЈрся ли твой парчЈвый кафтан? Не измялась ли шапка соболиная? Не казна ли у тебя поистратилась? Иль зазубрилась сабля закалЈнная? Или конь захромал, худо кованный? Или с ног тебя сбил на кулачном бою, На Москве-реке, сын купеческий?" Отвечает так Кирибеевич, Покачав головою кудрявою: "Не родилась та рука заколдованная Ни в боярском роду, ни в купеческом; Аргамак мой степной ходит весело; Как стекло горит сабля вострая; А на праздничный день твоею милостью Мы не хуже другого нарядимся. Как я сяду поеду на лихом коне За Моску-реку покатитися, Кушачком подтянуся шЈлковым, Заломлю на бочок шапку бархатную, ЧЈрным соболем отороченную, - У ворот стоят у тесовыих Красны девушки да молодушки И любуются, глядя, перешЈптываясь; Лишь одна не глядит, не любуется, Полосатой фатой закрывается... На святой Руси, нашей матушке, Не найти, не сыскать такой красавицы: Ходит плавно - будто лебЈдушка; Смотрит сладко - как голубушка; Молвит слово - соловей поЈт; Горят щеки еЈ румяные, Как заря на небе божием; Косы русые, золотистые, В ленты яркие заплетЈнные, По плечам бегут, извиваются. во семье родилась она купеческой, Прозывается АлЈной Дмитревной. Как увижу еЈ, я сам не свой, Опускаются руки сильные, Помрачаются очи буйные; Скучно, грустно мне, православный царь, Одному по свету маяться Опостыли мне кони легкие, Опостыли наряды парчовые, И не надо мне золотой казны: С кем казною своей поделюсь теперь? Перед кем покажу удальство своЈ? Перед кем я нарядом похвастаюсь? Отпусти меня в степи приволжские, На житьЈ на вольное, на казацкое, Уж сложу я там буйную головушку И сложу на копьЈ бусурманское; И разделят по себе злы татаровья Коня доброго саблю острую И седельце бранное черкасское. Мои очи слЈзные коршун выклюет, Мои кости сирые дождик вымоет, И без похорон горемычный прах На четыре стороны развеется!.." И сказал, смеясь, Иван Васильевич: "Ну, мой верный слуга! я твоей беде, Твоему горю пособить постараюся. Вот возьми перстенЈк ты мой яхонтовый Да возьми ожерелье жемчужное. Прежде свахе смышлЈной покланяйся И пошли дары драгоценные Ты своей АлЈне Дмитревне: Как полюбишься - празднуй свадебку, Не полюбишься - не прогневайся". Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич! Обманул тебя твой лукавый раб, Не сказал тебе правды истинной, Не поведал тебе, что красавица В церкви божией перевенчана, Перевенчана с молодым купцом По закону нашему христианскому. * * * Ай, ребята, пойте - только гусли стройте! Ай, ребята, пейте - дело разумейте! Уж потешьте вы доброго боярина
Кюхельбекеру\", но впоследствии автор сочинение с изменил название. Написано стихотворение было в последние дни совместной
жизни в лицее. Стихотворение состоит из одной строфы в восемнадцать строк. В них звучит возвышенная нота
(\" лета соединенья... \") В первых строках автор выражает свою печаль по поводу разлуки с милым другом,
затем от чистого сердца желает Кюхельбекеру блага, а в конце заверяет его в своей преданности и верности.
Вообще, стихотворение проникнуто дружбой и искренностью.
Основная идея заключается в том, что поэт обещает сохранить дружбу и после разлуки, после окончания Лицея:
\"Где б ни был я ...святому братству верен я\". Лирическим героем является сам автор.
Пушкин в этом стихотворении использует различные метафоры:
Моим стихам внимает наш пенат.
\"Пенатом\" Пушкин называет Лицей, который стал для него вторым домом, родным для сердца местом. \"
лета соединенья, \" - так пишет поэт о годах, проведенных в стенах Лицея.
Отделывая стихотворение весной 1825 г. , перед публикацией, Пушкин, среди исправлений художественного порядка,
сделал одно существенное смысловое изменение; в стихах:
Не разлучайся, милый друг,
С фортуной, дружеством и Фебом
- поэт иправил второй стих:
С свободою и Фебом.
Феб - древнегреческий бог-покровитель искусств. Пушкин завещает своему другу не предавать идеалов молодости,
оставаться свободным и верным искусству.
Святому братству верен я. Под \"святым братством\" поэт подразумевает дружбу, связывавшую Пушкина с Кюхельбекером.
Также использовано олицетворение:
И дни твои полетом сновиденья
Да пролетят в счастливой тишине.
Автор желает своему другу спокойной и счастливой жизни.
\"Разлука\" написана четырехстопным ямбом, перекрестные и охватные рифмы чередуются.