Доказать что в центре повествования стоит образ учителя​

  Андрей Гаврилович Дубровский Кирилла Петрович Троекуров Предмет суда судились за право владеть Кистенёвкой судились за право владеть Кистенёвкой Как ведет себя Дубровский, получив запрос заседателя? Он спокоен, т.к. уверен в своей правоте. Троекуров увидел заседателя Шабашкина и задумал отобрать имение у Дубровского Держался на суде с достоинством вседозволенность Говорят ли уже эти детали, почему суд вынес решение в пользу Троекурова? другого будто не заметили, даже не предложили сесть одному поднесли кресло, все вскочили со своих мест, выбежали встретить другому секретарь одному заседатель Результат суда   Приобретение Кистеневки.  Потеря друга.
Муки совести, утрата душевного спокойствия

«Умереть так, как умер Базаров, – все равно, что сделать великий подвиг» , – заметил Д. И. Писарев. С этим наблюдением нельзя не согласиться. Смерть Евгения Базарова, в своей постели, в окружении родных, не менее величественна и символична, чем гибель Рудина на баррикаде. С полным человеческим самообладанием, по-врачебному кратко, герой констатирует: «…Дело мое дрянное. Я заражен, и через несколько дней ты меня хоронить будешь… » Пришлось убедиться в своей человеческой уязвимости: «Да, поди попробуй отрицать смерть. Она тебя отрицает, и баста! » «Все равно: вилять хвостом не стану» , – заявляет Базаров. Хотя «никому до этого дела нет» , герой не может себе позволить опуститься – пока «он еще не потерял памяти <…>; он еще боролся» . Близость смерти для него не означает отказ от заветных идей. Таких, как атеистическое неприятие Божьего существования. Когда религиозный Василий Иванович, «опустившись на колени» , умоляет сына совершить исповедь и очиститься от грехов, тот внешне беззаботно отвечает: «Спешить еще не к чему… » Он опасается обидеть отца прямым отказом и лишь просит отсрочить обряд: «Ведь и беспамятных причащают… Я подожду» . «Когда его соборовали, – рассказывает Тургенев, – когда святое миро коснулось его груди, один глаз его раскрылся и, казалось, при виде священника <…>, кадила, свеч <…> что-то похожее на содрогание ужаса мгновенно отразилось на помертвелом лице» . 

Кажется парадоксом, но смерть во многом освобождает Базарова, побуждает не скрывать более своих настоящих чувств. Просто и спокойно может он теперь выразить свою любовь к родителям: «Кто там плачет? …Мать? Кого-то она будет кормить теперь своим удивительным борщом?.. » Ласково подтрунивая, он просит пораженного горем Василия Ивановича быть и в этих обстоятельствах философом. Теперь можно не скрывать своей любви к Анне Сергеевне, попросить ее приехать принять его последний вздох. Оказывается, можно впустить в свою жизнь простые человеческие чувства, но при этом не «рассыропиться» , а стать духовно сильнее. 

Умирающий Базаров произносит романтические слова, которыми выражает истинные чувства: «Дуньте на умирающую лампаду, и пусть она погаснет... » Для героя это выражение только любовных переживаний.