• Доведіть, що «Наталка Полтавка» – драматичний твір. • Якою піснею починається п’єса «Наталка Полтавка» ?
• Де відбувається дія твору?
• Яка тема п’єси?
• Який основний конфлікт твору?
• В якому епізоді розкривається кульмінація п’єси?
• Яка пісня в п’єсі перероблена із відомого твору Г. Сковороди?
• Як за жанром автор визначив свою п’єсу?
• У чому феноменальність твору?
Герои повести – мечтательная провинциальная барышня Марья Гавриловна и бедный прапорщик Владимирлюбят друг в друга. Но так как их родители против их отношений, молодые люди решили, что нужно бежать и в тайне от всех обвенчаться. Все было уже подготовлено, но тут и вмешалась судьба в образе метели: замела дороги, закружила жениха в поле, а вместо него привела в церковь совершенно другого человека, проезжего незнакомца, который и стал мужем бедной девушки.
Метель здесь является олицетворением злых сил, вмешавшихся в человеческую жизнь. И вмешательство это весьма трагично. Владимир погиб на войне. Марья Гавриловна не может выйти замуж, так как у нее есть муж, которого она даже не знает. Офицер, который вначале считал все веселой шуткой, понимает, как опасно бывает шутить с судьбой, ведь он связан пожизненными узами с незнакомым ему человеком.
Судьба вмешалась в жизнь героев еще раз. Она познакомила Марью Гавриловну с Бурминым. Они полюбили друг друга, но считали, что счастье для них невозможно. И лишь открывшись, рассказав о том, что случилось когда-то давно, они узнали, что это они и были героями той истории.
Так чем же все-таки является метель? Олицетворением зла, разрушившего счастье героев, или добра, соединившего любящие сердца, пусть и через много лет? Скорее всего, это просто судьба, которая вершит человеческие дела и держит в своих руках нашу жизнь.
(Судей решительных и строгих)
Ученый малый, но педант:
Имел он счастливый талант
Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С ученым видом знатока
Хранить молчанье в важном споре
И возбуждать улыбку дам
Огнем нежданных эпиграмм.
Латынь из моды вышла ныне:
Так, если правду вам сказать,
Он знал довольно по-латыне,
Чтоб эпиграфы разбирать,
Потолковать об Ювенале,
В конце письма поставить vale,
Да помнил, хоть не без греха,
Из Энеиды два стиха. Вот мой Онегин на свободе;
Острижен по последней моде,
Как dandy 2 лондонский одет —
И наконец увидел свет.
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно;
3. Высокой страсти не имея
Для звуков жизни не щадить,
Не мог он ямба от хорея,
Как мы ни бились, отличить.
Бранил Гомера, Феокрита;
Зато читал Адама Смита
И был глубокой эконом,
То есть умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
4. Как рано мог он лицемерить,
Таить надежду, ревновать,
Разуверять, заставить верить,
Казаться мрачным, изнывать,
Являться гордым и послушным,
Внимательным иль равнодушным!
Как томно был он молчалив,
Как пламенно красноречив,
В сердечных письмах как небрежен!
5. Как он умел казаться новым,
Шутя невинность изумлять,
Пугать отчаяньем готовым,
Приятной лестью забавлять,
Ловить минуту умиленья,
Невинных лет предубежденья
Умом и страстью побеждать,
Невольной ласки ожидать,
Молить и требовать признанья,
Подслушать сердца первый звук,
Преследовать любовь, и вдруг
Добиться тайного свиданья.. .
6. Как рано мог уж он тревожить
Сердца кокеток записных!
Когда ж хотелось уничтожить
Ему соперников своих,
Как он язвительно злословил!
Какие сети им готовил!
7. Онегин входит,
Идет меж кресел по ногам,
Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи незнакомых дам;
Все ярусы окинул взором,
Всё видел: лицами, убором
Ужасно недоволен он;
С мужчинами со всех сторон
Раскланялся, потом на сцену
В большом рассеянье взглянул,
Отворотился — и зевнул,
8. Второй Чадаев, мой Евгений,
Боясь ревнивых осуждений,
В своей одежде был педант
И то, что мы назвали франт.
Он три часа по крайней мере
Пред зеркалами проводил
И из уборной выходил
Подобный ветреной Венере,
Когда, надев мужской наряд,
Богиня едет в маскарад.
9. Нет: рано чувства в нем остыли;
Ему наскучил света шум;
Красавицы не долго были
Предмет его привычных дум;
Измены утомить успели;
Друзья и дружба надоели,
Затем, что не всегда же мог
Beef-steaks и страсбургский пирог
Шампанской обливать бутылкой
И сыпать острые слова,
Когда болела голова;
И хоть он был повеса пылкой,
Но разлюбил он наконец
И брань, и саблю, и свинец.
10. Два дня ему казались новы
Уединенные поля,
Прохлада сумрачной дубровы,
Журчанье тихого ручья;
На третий роща, холм и поле
Его не занимали боле;
Потом уж наводили сон;
Потом увидел ясно он,
Что и в деревне скука та же,
Хоть нет ни улиц, ни дворцов,
Ни карт, ни балов, ни стихов.
Хандра ждала его на страже,