Обычные старые часы. Сколько времени они пылились на полке? Год? Два? Никто не скажет. В этом доме уже никто не живёт. Заброшенный дом с заколоченными окнами, такой же старый, как и часы. А чтобы было, если часы ожили? Думаю, они смогли бы многое рассказать. Как несколько лет назад на ковре резвились дети, а большой белый пёс сидел рядом и наблюдал за их вознёй, а мать хлопотала на кухне, чтобы порадовать свою семью чем нибудь вкусным. Отец целыми днями пропадал на работе, ведь его семье нужны деньги. А часы моча наблюдали за всем этим. Но время шло, шло неумолимо быстро. Или же тянулось медленно, как большая черепаха. Дети повзрослели, и буквально "выпархнули" из родного гнезда. Родители постарели и скончались. У всего есть конец, в одних случаях он хороший, а в других печальный. У этих часов грустный конец. Теперь они стоят и пылятся на полке, как когда-то. Кто знает, сколько они ещё простоят? Но всё же, им есть что рассказать.
Если обо всём своём детстве говорить, недели мало будет. А так, кое-что Вот, например, случай был…
Мы задержались в школе, потому что заканчивали выпуск стенной газеты. Когда мы вышли, уже смеркалось. Было тепло. Падал крупный, пушистый снег. Видимо, поэтому Тоня и Лида дорогой танцевали танец снежинок. Мой младший брат, ожидавший меня, чтобы идти вместе, подсмеивался над ними:
— Скачут, как первоклассницы!
Снег падал всё гуще и гуще. Танцевать стало нельзя. Снегу навалило до половины валенка.
— Не заблудиться бы! — предупредил нас, на правах самого дальновидного, мой младший братец.
— Да ну тебя, трусишка! — отозвалась Лида. — Через пятнадцать минут будем дома.
Снегопад между тем усиливался. Забеспокоился и я, зная, как жестоки наши степные сибирские метели. Случалось, что люди теряли дорогу, находясь близ своего дома. Я посоветовал прибавить ходу, но этого сделать уже было нельзя по глубокому слою снега, покрывшему дорогу.
Стало ещё темнее. Наступила какая-то белая снежная темнота. А потом началось то, чего я опасался. Снежинки вдруг закружились… Закружились в таком танце, что через несколько минут началась настоящая пурга, вскоре перешедшая в большой буран.
Но время шло, шло неумолимо быстро. Или же тянулось медленно, как большая черепаха. Дети повзрослели, и буквально "выпархнули" из родного гнезда. Родители постарели и скончались. У всего есть конец, в одних случаях он хороший, а в других печальный. У этих часов грустный конец. Теперь они стоят и пылятся на полке, как когда-то. Кто знает, сколько они ещё простоят? Но всё же, им есть что рассказать.
Если обо всём своём детстве говорить, недели мало будет. А так, кое-что Вот, например, случай был…
Мы задержались в школе, потому что заканчивали выпуск стенной газеты. Когда мы вышли, уже смеркалось. Было тепло. Падал крупный, пушистый снег. Видимо, поэтому Тоня и Лида дорогой танцевали танец снежинок. Мой младший брат, ожидавший меня, чтобы идти вместе, подсмеивался над ними:
— Скачут, как первоклассницы!
Снег падал всё гуще и гуще. Танцевать стало нельзя. Снегу навалило до половины валенка.
— Не заблудиться бы! — предупредил нас, на правах самого дальновидного, мой младший братец.
— Да ну тебя, трусишка! — отозвалась Лида. — Через пятнадцать минут будем дома.
Снегопад между тем усиливался. Забеспокоился и я, зная, как жестоки наши степные сибирские метели. Случалось, что люди теряли дорогу, находясь близ своего дома. Я посоветовал прибавить ходу, но этого сделать уже было нельзя по глубокому слою снега, покрывшему дорогу.
Стало ещё темнее. Наступила какая-то белая снежная темнота. А потом началось то, чего я опасался. Снежинки вдруг закружились… Закружились в таком танце, что через несколько минут началась настоящая пурга, вскоре перешедшая в большой буран.