Двое топчутся по кругу, словно пара на кругу, и глядят в глаза друг другу: зверю — зверь и враг — врагу. как на древнем поле боя, грудь на грудь, что щит на щит,— вместо тысяч бьются двое, словно схватка все решит. а вблизи от деревушки, где застал их свет дневной, самолеты, танки, пушки у обоих за спиной. но до боя нет им дела, и ни звука с тех сторон. в одиночку — грудью, телом бьется теркин, держит фронт. на печальном том задворке, у покинутых дворов держит фронт василий теркин, в забытьи глотая кровь. бьется насмерть парень бравый, так что дым стоит сырой, словно вся страна-держава видит теркина: — герой! что страна! хотя бы рота видеть издали могла, какова его работа и какие тут дела. только теркин не в обиде. не затем на смерть идешь, чтобы кто-нибудь увидел. хорошо б. а нет — ну что бьется насмерть парень бравый — так, как бьются на войне. и уже рукою правой он владеет не вполне. кость гудит от раны старой, и ему, чтоб крепче бить, чтобы слева класть удары, хорошо б левшою быть. бьется теркин, в драке зоркий, утирает кровь и пот. изнемог, убился теркин, но и враг уже не тот. ах, ты вон как! драться каской? ну не подлый ли народ! хорошо же! — и тогда-то, злость и боль забрав в кулак, незаряженной гранатой теркин немца — с левой — шмяк! охнул и теркин ворот нараспашку, теркин сел, глотает снег, смотрит грустно, дышит тяжко,— поработал человек. хорошо, друзья, приятно, сделав дело, ко двору — в батальон идти обратно из разведки поутру. по земле ступать советской, думать — мало ли о чем! автомат нести , между прочим, за плечом. «языка» — добычу ночи,— что идет, куда не хочет, на три шага впереди подгонять: — иди, видеть, знать, что каждый встречный- поперечный — это свой. не знаком, а рад сердечно, что вернулся ты живой. с каких художественных средств автор передает напряжение боя надо
