Тихотворение в. в. маяковского «скрипка и немножко » (1914) - одно из оригинальных и непривычных для солидной публики начала 20 века произведений. нетрадиционность и вызов заявлены уже в заглавии стихотворения. нелогично и странно сближены и соединены союзом «и» образ предметного мира и человеческое переживание. парадоксальность присутствует во всей поэтической ситуации, в неожиданной развязке . фантастический, абсурдный и вместе с тем совершенно реальный с психологической точки зрения мир предстает в этом стихотворении. участниками полилога и необычной становятся инструменты театрального оркестра: скрипка, барабан, геликон, лирический герой, музыканты. у каждого есть свой характер и голос, соответствующий звучанию в оркестре: равнодушный и громкий барабан, которому надоели все сантименты, «глупая тарелка» , «меднорожий, потный» грубиян- геликон и такие же насмешники, не понимающие страданий одиночества музыканты. фонетические партии инструментов выразительны: тарелка вылязгивала: «что это? как это? » , большая труба - геликон: «д***, плакса, вытри» .
по моему мнению, в такой позиции персонажа чувствуется влияние теории сверхчеловека, сильной личности в духе философии ницше. эта теория была популярна в начале xx века. по-видимому, не избежал этого увлечения и а. и.
хотя ромашов восторженно слушает откровения назанского и даже хочет назвать собеседника учителем, ему чуждо ницшеанское презрение к слабому. достаточно вспомнить, как бережно он относится к хлебникову, как добр к гайнану. несмотря на ум и блеск назанского, я нахожу ромашова гораздо более благородным, по-человечески более привлекательным. по-видимому, образом подпоручика хотел подчеркнуть мысль о том, что честный и порядочный человек всегда выше, всегда остается победителем в духовном плане.
ответ:
по моему мнению, в такой позиции персонажа чувствуется влияние теории сверхчеловека, сильной личности в духе философии ницше. эта теория была популярна в начале xx века. по-видимому, не избежал этого увлечения и а. и.
хотя ромашов восторженно слушает откровения назанского и даже хочет назвать собеседника учителем, ему чуждо ницшеанское презрение к слабому. достаточно вспомнить, как бережно он относится к хлебникову, как добр к гайнану. несмотря на ум и блеск назанского, я нахожу ромашова гораздо более благородным, по-человечески более привлекательным. по-видимому, образом подпоручика хотел подчеркнуть мысль о том, что честный и порядочный человек всегда выше, всегда остается победителем в духовном плане.
беру!
беру!
объяснение: