-Любишь ли ты слушать музыку?спросил я -Да!я люблю слушать музыку ответил Саша -Ты слушаешь музыку один или в компании?спросил я -Я слушаю музыку один не в компании ответил Саша -Какую музыку ты предпочитаешь слушать радостную или грустную громкую или тихую торжественную или спокойную?спросил я -Я предпочитаю слушать радостную громкую торжественную музыку!ответил саша
Из чего складывается у писателя образ? Из деталей и обыденныхфраз, которые вдруг как бы по волшебству становятся необычными. Вот как пишет об этом в своей книге о Чехове К. И. Чуковский: «Вообще все в жизни было для него так любопытно, что он с охотничьим азартом выслеживал, как дорогую добычу, каждый, казалось бы, зауряднейший факт окружающей его обыденности:и то, что голуби, взлетев над голубятней, становятся золотыми от солнца;и то, что гуси на зеленом лугу тянутся длинной и белой гирляндой;и то, что трусливая собака подходит к хозяину так, словно лапы ее касаются раскаленной плиты;и то, что севастопольская бухта глядит как живая множеством голубых, синих, бирюзовых и огненных глаз;и то, что ночью, когда эта бухта отражает в себе луну, ее вода походит местами на синий купорос, а местами кажется, что это совсем не вода, а сгустившийся лунный свет;и то, что у пожилой губернаторши нижняя часть лица до того велика, что кажется, будто она держит во рту большой камень;и то, что рулевой на пароходе «вертит колесо с таким видом, будто исполняет десятую симфонию»;и то, что осмоленные бочки, горящие ночью, освещают собственный дым;и то, что, когда заходящее солнце озаряет в саду паутину, паутина переливается красками радуги;и то, что раздобревшая трактирщица есть «помесь свинины с белугой»;и то, что у людей, ноздри которых глядят кверху, выражение лица кажется насмешливым и хитрым;и то, что чем человек глупее, тем легче его понимает лошадь;и то, что, когда выпадает в Москве первый снег, все становится мягко и молодо, и в душу просится «чувство, похожее на белый, молодой, пушистый снег», и все находится «под властью этого молодого снега»; и тысячи таких же зорко подмеченных — то поэтически светлых, то грустных, то гротескно-забавных подробностей жизни, к накоплению которых он вечно стремился».
Вот как пишет об этом в своей книге о Чехове К. И. Чуковский: «Вообще все в жизни было для него так любопытно, что он с охотничьим азартом выслеживал, как дорогую добычу, каждый, казалось бы, зауряднейший факт окружающей его обыденности:и то, что голуби, взлетев над голубятней, становятся золотыми от солнца;и то, что гуси на зеленом лугу тянутся длинной и белой гирляндой;и то, что трусливая собака подходит к хозяину так, словно лапы ее касаются раскаленной плиты;и то, что севастопольская бухта глядит как живая множеством голубых, синих, бирюзовых и огненных глаз;и то, что ночью, когда эта бухта отражает в себе луну, ее вода походит местами на синий купорос, а местами кажется, что это совсем не вода, а сгустившийся лунный свет;и то, что у пожилой губернаторши нижняя часть лица до того велика, что кажется, будто она держит во рту большой камень;и то, что рулевой на пароходе «вертит колесо с таким видом, будто исполняет десятую симфонию»;и то, что осмоленные бочки, горящие ночью, освещают собственный дым;и то, что, когда заходящее солнце озаряет в саду паутину, паутина переливается красками радуги;и то, что раздобревшая трактирщица есть «помесь свинины с белугой»;и то, что у людей, ноздри которых глядят кверху, выражение лица кажется насмешливым и хитрым;и то, что чем человек глупее, тем легче его понимает лошадь;и то, что, когда выпадает в Москве первый снег, все становится мягко и молодо, и в душу просится «чувство, похожее на белый, молодой, пушистый снег», и все находится «под властью этого молодого снега»; и тысячи таких же зорко подмеченных — то поэтически светлых, то грустных, то гротескно-забавных подробностей жизни, к накоплению которых он вечно стремился».