Лермонтов был хорошо знаком с Кавказом. 1837 году он, как им сообщалось в письме к знакомому, «изъездил Линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани, переехал горы, был в Шуше, в Кубе, в Шемахе, с ружьем за плечами, ночевал в чистом поле, засыпал под крик шакалов». Кавказские впечатления подарили ему огромный материал и легли в основу очень многих произведений Лермонтова. Надо сказать, что в них поэт всегда с симпатией рисовал свободолюбивый дух горцев, будь то «Мцыри» или «Валерик», окрашенный человеческой кровью. В горцах поэта привлекали не только их смелость, независимость характера. Он в них находил и другие положительные черты.
В «Герое нашего времени» Лермонтов противопоставляет естественную, природную данность горцев и искусственность «водяного общества».
«Водяное общество» - это собирательный образ местного и столичного дворянства. Отдельных представителей его в романе много, и каждой сестре Лермонтов раздает по серьге.
Печорин, alter ego автора, с легким презрением подмечает тщательно скрываемую зависть представителей «водяного общества» друг к другу, склонность к сплетням, интригам, взаимному недоброжелательству. Вот, например, антипод главного героя – Грушницкий. Он словно не человек, а марионетка. Его поза рассчитана на то, чтобы произвести эффект на дам, в первую очередь – вскружить голову юной княжне Мери. Склонность к авантюрности у него доведена до гипертрофии. Он рисуется, часто ведет себя несоответственно ситуации. В быту, как ему кажется, он ищет романтических обстоятельств, а на деле он теряется, когда они возникают. Он легко подпадает под чужое (при том дурное) влияние. Его участие в дуэли трудно назвать каким-то словом (как назвать мерзавца, который «храбро» идет на дуэль стреляться с человеком, у которого пистолет не заряжен?) И в то же время он не может отказаться от такой дуэли, потому что слишком самолюбив. Последние его слова перед гибелью ведь тоже являются криком дьявольского самолюбия подонка, которого разоблачили.
Слишком самолюбив и Казбич. Но на этом параллель между ним и Грушницким заканчивается. Казбич и в самом деле сорви голова. Он очень храбрый. Он умный. Но он и доверчив, как ребенок. Пользуясь этим, и лишил Печорин Казбича его любимого Карагеза. Конечно, Печорин не входит в «водяное общество», но в случае с Казбичем он поступил бесчестно, как настоящие лицемеры, окружавшие его на водах. Иными словами, горцы противопоставлены не только «водяному обществу», но «цивилизованному» обществу вообще. Вот, например, вполне отрицательный персонаж драгунский капитан с его любимой присказкой: «Судьба – индейка, а жизнь – копейка». Разумеется, в копейку он оценивает не свою, а чужую жизнь. Чем же отличается от этого гадкого персонажа благостный Максим Максимыч, который предлагает в награду рубль, если убьют горца (Казбича)? То есть, Максим Максимыч тоже из числа «цивилизованных», а потому для него чужая жизнь тоже копейка.
Из «цивилизованных» свободен от их хищнических повадок только доктор Вернер. Но это особенный для Лермонтова герой. Вернер близок к декабристом, а для Лермонтова декабристы чуть ли не святые. Интересно, что доктор Вернер сказал бы своему другу Печорину на то, что он подвигнул юнца выкрасть родную сестру и отдать ее в распоряжение постороннего мужчины? Неужто он похвалил бы Печорина за этот авантюрный поступок?
Несколько иначе обстоит дело с женскими образами. И Вера, и княжна Мери очаровательны. Не зря ведь Печорин был влюблен в Веру, не зря ведь он чуть не сделал предложение Мери, да вспомнил о цыганке, которая нагадала, что он умрет от своей жены.
Мери увлеченная натура. Она умна, остроумна, что не так часто встречается среди девушек. Но главное – она наивная и чистая. Она может быть преданной подругой. Точно такими же прекрасными чертами наделена и горянка Бэла, от которой веет душевной чистотой, добротой, искренностью. Ведь не случайно Печорин полюбил ее. Как она естественна, как она прекрасна в своем чувстве к Печорину! Но ясно, что если бы она не погибла, то все равно «цивилизованный» Печорин не сделал бы ее хозяйкой своего петербургского дома.
Люди гор и марионетки «водяного общества» несовместимы. Эту романтическую идею Лермонтов перенес в свой реалистический роман, который от этого не стал менее реалистичным. И горцы, и «водяное общество» - детище одного и того же художника, который о тех и других знал не понаслышке.
В «Герое нашего времени» Лермонтов противопоставляет естественную, природную данность горцев и искусственность «водяного общества».
«Водяное общество» - это собирательный образ местного и столичного дворянства. Отдельных представителей его в романе много, и каждой сестре Лермонтов раздает по серьге.
Печорин, alter ego автора, с легким презрением подмечает тщательно скрываемую зависть представителей «водяного общества» друг к другу, склонность к сплетням, интригам, взаимному недоброжелательству. Вот, например, антипод главного героя – Грушницкий. Он словно не человек, а марионетка. Его поза рассчитана на то, чтобы произвести эффект на дам, в первую очередь – вскружить голову юной княжне Мери. Склонность к авантюрности у него доведена до гипертрофии. Он рисуется, часто ведет себя несоответственно ситуации. В быту, как ему кажется, он ищет романтических обстоятельств, а на деле он теряется, когда они возникают. Он легко подпадает под чужое (при том дурное) влияние. Его участие в дуэли трудно назвать каким-то словом (как назвать мерзавца, который «храбро» идет на дуэль стреляться с человеком, у которого пистолет не заряжен?) И в то же время он не может отказаться от такой дуэли, потому что слишком самолюбив. Последние его слова перед гибелью ведь тоже являются криком дьявольского самолюбия подонка, которого разоблачили.
Слишком самолюбив и Казбич. Но на этом параллель между ним и Грушницким заканчивается. Казбич и в самом деле сорви голова. Он очень храбрый. Он умный. Но он и доверчив, как ребенок. Пользуясь этим, и лишил Печорин Казбича его любимого Карагеза. Конечно, Печорин не входит в «водяное общество», но в случае с Казбичем он поступил бесчестно, как настоящие лицемеры, окружавшие его на водах. Иными словами, горцы противопоставлены не только «водяному обществу», но «цивилизованному» обществу вообще. Вот, например, вполне отрицательный персонаж драгунский капитан с его любимой присказкой: «Судьба – индейка, а жизнь – копейка». Разумеется, в копейку он оценивает не свою, а чужую жизнь. Чем же отличается от этого гадкого персонажа благостный Максим Максимыч, который предлагает в награду рубль, если убьют горца (Казбича)? То есть, Максим Максимыч тоже из числа «цивилизованных», а потому для него чужая жизнь тоже копейка.
Из «цивилизованных» свободен от их хищнических повадок только доктор Вернер. Но это особенный для Лермонтова герой. Вернер близок к декабристом, а для Лермонтова декабристы чуть ли не святые. Интересно, что доктор Вернер сказал бы своему другу Печорину на то, что он подвигнул юнца выкрасть родную сестру и отдать ее в распоряжение постороннего мужчины? Неужто он похвалил бы Печорина за этот авантюрный поступок?
Несколько иначе обстоит дело с женскими образами. И Вера, и княжна Мери очаровательны. Не зря ведь Печорин был влюблен в Веру, не зря ведь он чуть не сделал предложение Мери, да вспомнил о цыганке, которая нагадала, что он умрет от своей жены.
Мери увлеченная натура. Она умна, остроумна, что не так часто встречается среди девушек. Но главное – она наивная и чистая. Она может быть преданной подругой. Точно такими же прекрасными чертами наделена и горянка Бэла, от которой веет душевной чистотой, добротой, искренностью. Ведь не случайно Печорин полюбил ее. Как она естественна, как она прекрасна в своем чувстве к Печорину! Но ясно, что если бы она не погибла, то все равно «цивилизованный» Печорин не сделал бы ее хозяйкой своего петербургского дома.
Люди гор и марионетки «водяного общества» несовместимы. Эту романтическую идею Лермонтов перенес в свой реалистический роман, который от этого не стал менее реалистичным. И горцы, и «водяное общество» - детище одного и того же художника, который о тех и других знал не понаслышке.